Думаю, любое воспоминание лучше непосредственного переживания, и потому, написав этот текст немного позже самого вечера посвящения, могу выразить не столько впечатления, сколько размышления, возникшие в результате. Если, как писал И. Ригарди, «инициация – это приготовление к бессмертию», то внутренне знание о нем может включать в себя и воспоминание, и переживание, и размышления о будущем, а значит, все стихии чувств, эмоций и воображения.
Итак, с самого начала. «Сейчас любой вымысел непременно сопровождается заверениями в его истинности, но мой рассказ и в самом деле — чистая правда» (Х.-Л. Борхес).
Если размышление – это стихия Земли, то ожидание похоже на пропускание песка сквозь пальцы, раз за разом спутанные мысли уходят в тот же прах, из которого они возникли, как все человеческое в нас. Будь перед глазами бескрайний океан, они, возможно, были бы свободней от скепсиса, сопротивления, тягостности, — всего, что делает «земными» наши мысли в ожидании неизвестного. Впрочем, я всегда ценю моменты, когда можно думать о чем угодно и не думать о времени. К тому же стихия Земля всегда нуждается в одухотворении, ведь начало любого процесса похоже на то начало, когда земля была «безвидна и пуста» (Быт.1:), — на пустоту, из которой ex nihilo возникают все наши мысли и слова, раз за разом возвращающиеся в ту же пустоту.
Не знаю, правильно ли плыть по тьме (загробного мира) с Гермесом, испытывая радость. Диалектика слепоты Тиресия очень хорошо отражает наполненность этой тьмы – в ней есть и молчание, и голос, и страх, и движение. Слепота и неизвестность в путешествии пробуждает те способности души, которые обычно скрыты. «Отвагой страх побеждая, приблизьтесь вы ко мне; склоните вы голову на алтарь мой, ожидая взмаха меча» (А. Кроули). Слепота – это смысл созерцания, обращенность внутрь заблуждений и ошибок, невежества, но и любого самопознания. Ибо как писал византиец Михаил Пселл, «если же душа не познала сама себя и того, что она причастна высшему достоинству и поставлена свободною, то рабски служит телу и губит свою свободу».
Самопознание делает уязвимым, водит по кругу сомнений, но сам круг – это лишь начало, начало собирания воедино всего, что разрушено и разбито. Храм был разрушен, история никогда не будет прежней, множество вещей в этом мире не станут иными, многие усилия не будут иметь результата. Но они нужны, подобно тому, как возможно исправить ошибки, обтесать осколки, – отличить ложное от истинного. Свет будет сильнее, если для него есть место. Неслучайно контраст света и тьмы, выраженный во всех традициях, часто передается через разрушение и созидание, преодоления препятствия, слом предрассудков. Духовное взросление происходит через сиротство, оставленность, дающие первые ростки свободы.
Стихия воды приводит к мысли о покое и гармонии, как ни странно. Когда некоторые из древних греков повторяли вслед за Фалесом, что «все произошло из воды», они, возможно, знали о чувстве безмятежности и успокоения. Поскольку в теургии круги одинаковы, то переживания на минуту стираются, стихия воздуха также приближает круг к спирали, но возникает орнамент, повторение жизненной силы воды. Если ветер на престол Господень дует с севера, то именно так воздух и олицетворяет дуновение жизни, невидимую силу жизни, которая возвышает, поднимает душу вверх, дает энергию. Кто-то из древних говорил, что воздух нужен, чтобы свет проходил быстрее и был виден для человека, ощутим как луч, идущий от источника. И позже Ари пишет: «и вот, протянулся от бесконечного света луч прямой, Сверху вниз спустился, внутрь пространства пустого того». Переживание воздушной стихии в единстве человеческого и Божественного, видимого и невидимого, познаваемого и недосягаемого.
Огонь часто олицетворяет волю, силу действия (Прометеев огонь), заключительную стихию очищения души. Что такое сила? А. Пайк рассуждает о том, что молитва – это сила, также и воля (если она есть часть Его силы), и мысль (с. 9, т.1). Огонь очищает, приготавливая душу к свету, сера сгорает в огне.
Пока писался этот текст, мне приснился сон: я нахожусь внутри храма (не ясно, какого именно), который извне охвачен огнем. Он горит и выхода практически нет, точнее выход один – проснуться. Огонь – наиболее непредсказуемая стихия, символ вражды (у Гераклита), искушение властью. Но и Ангел Господень явился Моисею «в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3:2). Все три стихии соединяясь, открывают душу и разум знанию, принятию Истины и Света. Все стремится к свету, но душа еще и может обрести помощь в его раскрытии, в чистом размышлении и созерцании блага. Иными словами, все три стихии нужны, чтобы «посвятить или усовершенствовать душу человека силами материалов, присутствующих здесь, на земле; ибо высшие способности души, ведомые лишь собственным чутьем, не могут устремиться к тончайшей интуиции и к постижению Божественного» (М. Пселл, по И.Ригарди)
Сестра Татьяна Л.
