Масонство в Османской Палестине: Исторические особенности

Мишель Кампос

Мишель Кампос — автор докторской диссертации «“Общая родина” и её границы: империя, гражданство и истоки сектантства в поздней Османской Палестине, 1908-1913 гг.» («A “Shared Homeland” and its Boundaries: Empire, Citizenship, and the Origins of Sectarianism in Late Ottoman Palestine, 1908-13»), Стэндфордский университет, 2003 г.). Она является доцентом кафедры ближневосточных исследований Корнельского университета.

Диплом Османского Великого Востока из Национальной библиотеки, Париж

В 1956 году, в честь 50-летия основания масонской ложи «Рассвет» («Barkai», «L’Aurore») в Яффе (ныне базирующейся в Тель-Авиве), общееврейская ложа опубликовала полный список своих бывших членов. По словам масонского редактора, группа стремилась обнародовать имена своих бывших еврейских, христианских и мусульманских членов «ради приятных воспоминаний в надежде на то, что, возможно, дни подлинного мира между народами могут вернуться… [а бывшие братья] могут вернуться к нам»[2]. Используя такие термины как «единая семья»[3], «лучшая ложа в стране»[4] и« лучшее, что есть в Яффе из трёх религий»[5], тексты израильской ложи «Рассвет» вызывают ностальгию по идиллическому, лишённому сектантства прошлому.

Безусловно, одним из важнейших результатов младотурецкой революции 1908 года в Палестине стала активизация гражданской сферы. Растущий палестинско-османский класс модернизаторов возник не только из знати и чиновников эпохи Танзимата, но, что немаловажно, из социальных слоёв эфенди — «белых воротничков» из среднего класса. Получив гуманитарное образование и занимаясь свободными профессиями, эти палестинцы были настроены на сближение с Западом и были полны решимости продвигать интересы своей родины[6]. Христиане, иудеи и мусульмане этого слоя учились в одних и тех же школах (где они приобретали необходимые инструменты — такие как иностранные языки, бухгалтерский учёт, география), порой принадлежали к одним и тем же клубам, работали и жили в непосредственной близости друг от друга.

В этой статье, являющейся частью более широкой работы о поздней Османской Палестине, я рассмотрю масонов в Палестине, их вклад в «буржуазное» гражданское общество и его контуры в османской общественной сфере. В противовес модели «отдельных сфер», которая до сих пор доминирует в большей части исторической литературы по региону, я покажу, что мусульмане, христиане и иудеи Палестине были глубоко связаны друг с другом. Однако эти отношения постепенно ослабевали по мере того, как изменялся политический климат и стали заметны межрелигиозные разногласия.

Хотя в рядах ложи «Рассвет», по воспоминаниям её членов, состояли представители всех трёх этих религий, и хотя во времена младотурков ей удалось мобилизоваться по общинным линиям, к 1913 году межобщинная напряжённость и соперничество проникли в палестинское масонство. Этот общинный раскол предвещал грядущее схожее разделение в более широких масонских кругах.

Две разные шапки бланка ложи «Рассвет».
Первый, с крестом и девизом «In hoc signo vinces» («Сим победиши!»),
считался противоречащим духу масонства,
и штаб-квартира в Париже попросила ложу изменить его.
В соответствии с этим далее бланки оформлялись в более общей стилистике.
Источник: М. Кампос

Философия, прогресс и политика в масонстве

Развившись из средневековых европейских гильдий мастеров-каменщиков, участвовавших в строительстве соборов, к XVIII веку в Англии (1717 г.) и Франции (1720 г.) появилось философское масонство, которое вскоре утвердилось по всей Европе. А вскоре после этого европейское масонство распространилось за пределы европейской метрополии в различные колонии в Африке, Карибском бассейне и Америке[7].

Также масонство распространилось на Ближний Восток[8] и между 1875 и 1908 годами стало одним из самых влиятельных социальных институтов в Османской империи[9]. Несмотря на то, что оно считалось форпостами европейского влияния[10], секуляризма[11] и близких к этому революционный идеологий[12], масонские ложи на Ближнем Востоке были чрезвычайно популярны и влиятельны. Объединив веру в Высшее Существо[13], тайные ритуалы[14] и современные идеалы Просвещения, масонство предлагало своим членам прогрессивное философское и социальное мировоззрение, мощную экономическую и общественную сеть, связи с Западом, а также потенциальное средство для политической организации[15]. Все эти четыре элемента оказались ключевыми в распространении и влиянии масонских лож в последние несколько десятилетий существования Османской империи.

На самом базовом уровне масонство предлагало мировоззрение, основанное на прогрессивном гуманизме. В своей основополагающей конституции Великий Восток Франции (ВВФ), французский масонский орден, имеющий, наверное, наибольшее международное влияние[16], твёрдо опирался на такую точку зрения:

Масонство — организация по большей части филантропическая, философская и прогрессивная, её цель — поиск истины, изучение морали и практика солидарности; (…) оно трудится над материальным и нравственным улучшением и интеллектуальным и социальным совершенствованием человечества. Оно руководствуется принципами взаимной терпимости, уважения других и самих себя, абсолютной свободы совести. Признавая все метафизические воззрения вопросом личных взглядов его членов, оно отказывается от любых догматических утверждений (…)[17].

Таким образом, между масонством и французскими революционными идеалами существовала естественная симпатия, и неудивительно, что поколения реформаторов XIX века оказались в тесной связи с идеалами масонства. Как мы узнаем из работ Поля Дюмона, османские интеллектуалы в середине XIX века были глубоко затронуты французскими революционными принципами, интеллектуальными поисками и злободневными социальными вопросами[18]. Дюмон пишет, что большинство османских масонских лож в то время обсуждали темы Французской революции: свобода, социальная справедливость, равенство граждан перед законом и братство — всё это было своевременным для Османской империи.

Таким образом, масонские ложи Империи обеспечивали плодотворное партнёрство молодых османистских мыслителей и реформаторов, таких как Намык Кемаль[19], и при составлении Османской конституции 1876 года масонство как институт играло значительную роль наряду с другими тайными обществами (включая то, что Зарконе называет «парамасонскими организациями»)[20].

В то же время в Египте масонство обеспечило выход политической и социальной организации в эпоху британской колонизации, и масоны сыграли роль в восстании Ораби-паши[21]. Организаторы-антиколониалисты, такие как исламский мыслитель Джамалуддин аль-Афгани[22], Мухаммад Абдо и знаменитый писатель Якуб Сану (получивший известность под псевдонимом Абу Наддара), были видными членами различных масонских лож Египта. Согласно одному из источников, аль-Афгани активно искал связей с масонством из-за его политического аспекта как освободительного движения:

Если масонское общество не вмешивается в мировую политику, хотя и объединяет всех вольных каменщиков, и если строительные инструменты, которым оно располагает, не используются для сноса старых зданий ради возведения памятников истинной Свободы, Равенства и Братства; и если оно не вмешивается, чтобы разрушить твердыни несправедливости, высокомерия и угнетения, — тогда пусть руки свободных людей никогда не несут молотка, и пусть их здание никогда не будет возведено… Первым, что побудило меня работать в числе вольных каменщиков, был торжественный, впечатляющий лозунг: «Свобода, Равенство, Братство», — целью которого, очевидно, было благо человечества, снос ветхих доктрин и возведение монументов абсолютной справедливости. Поэтому я понимал масонство как стремление к труду, самоуважение и готовность отдать жизнь в борьбе с несправедливостью[23].

Мухаммад Джамалуддин аль-Афгани

Тьерри Зарконе утверждает, что на востоке масонство и парамасонские организации, объединившие суфизм, политику и масонство, сыграли решающую роль в иранской конституционной революции 1905-1907 годов[24].

И, конечно же, наиболее заметной была роль масонов в младотурецкой революции 1908 года, а также в создании и руководстве партией «Единение и прогресс»[25]. В частности, в поддержке революции сыграли важную роль четыре салониканские ложи — «Возрождённая Македония» («Macedonia Risorta», Великий Восток Италии), «Истина» («Veritas», Великий Восток Франции), «Труд и Свет» («Labor et Lux», Великий Восток Италии) и «Упорство» («Perseverencia», Великий Восток Испании)[26].

Более того, хотя трудно количественно оценить влияние масонских лож на младотурков до революции, многие видные младотурки были активными масонами, что привело к очевидным сходствам этих двух движений[27].

Высказывалось предположение, что участие «Единения и прогресса» в масонстве в Салониках было всего лишь инструментом защититься от османской полиции (которой запрещалось проникать на территорию европейских организаций)[28], но между группами явно наблюдалось совпадение политических, философских и социальных целей. Революционный лозунг («Свобода, Равенство, Братство») был девизом и «Единения и прогресса», и масонов, и заимствование не было случайным. Член на тот момент не существующей ложи «Звезда Босфора» («L’Etoile du Bosphore») написал из Константинополя, что «вся османская молодёжь носит на груди ленты с нашим лозунгом (Свобода-Равенство-Братство), написанным по-французски, а революционная армия Македонии играет Марсельезу»[29]. Всего через два месяца после младотурецкой революции на ежегодной ассамблее Великого Востока Франции в Париже приветствовали и поздравляли «братьев-масонов» из «Единения и прогресса» и со всей Османской империи, поддерживая слияние масонских и младотурецких идеалов и целей:

Перед лицом замечательного революционного движения младотурок, чья терпеливая энергия, непрекращающийся труд и изумительный героизм преодолели все силы реакции и жестокости, эта ассамблея обращается с братским приветствием и сердечными словами поддержки к сестринской ложи Турции, радуясь их грандиозной работе по предоставлению избирательных прав и желая полной реализации в Турции масонских идеалов Справедливости, Свободы и Братства[30].

Сразу после революции масонство в Османской империи процветало, особенно в арабских и балканских провинциях[31]. Между 1909 и 1910 годами только в Стамбуле было основано, по меньшей мере, семь новых масонских лож (включая возродившиеся после спячки старые); большинство из них носило имена, связывающие их с новым духом свободы и прогресса — «Верные друзья Единения и Прогресса» («Les vrais amis de l’Union et Progrès»), «Истина» («La Veritas»), «Родина» («La Patrie»), «Возрождение» («La Renaissance»), «Рассвет» (также «L’Aurore», или «Shefak»)[32]. Количество масонских лож в Салониках настолько увеличилось, что Дюмон охарактеризовал этот период как «распространение, которое вскоре должно было произойти в результате настоящей масонской колонизации Османской империи»[33]. Мы можем только предполагать, что масонские и революционные принципы свободы, универсализма и гражданской активности сыграли хотя бы некоторую роль в том, что масонство стало привлекательным для значительного числа мусульман, христиан и иудеев этого времени. Философская ориентация масонства перекликалась с общественным энтузиазмом по поводу свободы и других либеральных идеалов в послевоенной Империи.

В одном из сохранившихся заявлений о вступлении в масонскую ложу Бейрута мы находим именно такую мотивацию: «Масонство — это орден, который на протяжении веков оказывал огромные услуги человечеству и всегда высоко держал знамя Свободы, Равенства и Братства. Это орден, который стремится объединить человечество и улучшить его. Я тоже хочу быть частью такого ордена, участвовать в благотворительности и в других полезных делах вашего ордена»[34].

Новые члены поклялись соблюдать эти принципы, а также содействовать взаимопомощи, государственной службе и масонской верности под страхом отлучения от церкви[35]. Таким образом, все масоны, каковыми бы ни были мотивы их вступления, взяли на себя ответственность и, теоретически, стали соучастниками этих масонских принципов. Конечно, не исключено также, что тесные отношения между младотурками и масонским движением придали последнему одобрение, а также определённую яркость и политическую целесообразность, и что эти социально-политические соображения власти сыграли роль в популяризации масонства[36]. Сама по себе идеология и декларируемые идеалы не объясняют того, что на самом деле происходит на местах: чтобы получить более точную картину, необходимо изучить социальные последствия участия в масонской ложе.

Османский Великий Восток:
национализация и мобилизация масонства

Вдали от своего истока как закрытого тайного общества, преследуемого государством и его тайной полицией, в период младотурков масонство стало легитимной и институционализированной частью нового социально-политического строя. Одним из свидетельств всё возрастающей роли масонского движения в Османской империи после 1908 года было воссоздание давно не существующего Верховного совета Шотландского Устава масонства. Кроме того, в 1909 году младотурки стремились институционализировать, «национализировать» и мобилизовать масонство посредством создания Османского Великого Востока (или ОВВ, иногда называемого Великим Востоком Турции) — «зонтичной» материнской ложи, которая стремилась перевести под свой контроль подчинённые ей иностранные ложи[37]. Летом 1909 года восемь расположенных в Константинополе лож объединились, чтобы основать ОВВ[38]. На первых выборах, состоявшихся в августе, Великим магистром ОВВ при поддержке многонационального объединения «Кто есть кто в столице» был избран министр внутренних дел Османской империи Талат-паша[39]. Среди важных нововведений ОВВ был отказ использовать масонскую концепцию «Великого Архитектора Вселенной», поскольку такая квази-деистическая формулировка могла оскорбить его мусульманских членов. Вместо этого ОВВ утверждало, что «Великий Архитектор» — это идеал, к которому нужно стремиться, а не реальная личность[40].

Руководство ОВВ стремилось создать автономное масонство в духе политического и национального освобождения, а также сформировать ядро конституционных либералов, которые смогли бы противостоять многочисленным реакционерам, найденным по всей Империи[41]. Османские ложи под эгидой ОВВ создавались по всем османским территориям и существовали бок о бок с иностранными ложами[42]. Поль Дюмон писал, что первоначально некоторые ложи выражали сомнения в отношении новых младотурецких масонских институтов именно из-за их попыток институционализировать масонство в рамках конкретной политической повестки дня. Например, ложа ВВФ «Истина» в Салониках жаловалась на то, что создание ОВВ было «совершенно преждевременным»:

Одной из причин, которые заставляют меня препятствовать развитию этой новой масонской юрисдикции, является то, что я, увы, отметил, как ложи, подверженные её влиянию, совершенно пренебрегают положениями масонских статутов и постановлений в отношении приёма членов и слепо подчиняются указаниям сторон, которые работают с другой коллективной целью[43].

Однако в течение нескольких недель сомнения де Боттона рассеялись, и он попросил у ВВФ сделать «все возможное с человеческой и масонской точки зрения», чтобы признать ОВВ[44].

ОВВ служил важным связующим звеном между новой правящей партией и широкой масонской общественностью. В первых попытках кооптировать иностранные масонские ложи по всей Империи осенью 1909 года основатели ОВВ пригласили османских масонов на «национальный съезд» в Константинополе. Но, несмотря на амбиции стать «зонтичной» ложей для всего имперского масонства, в целом основатели ОВВ продолжали принадлежать как к иностранным ложам, так и к ложам, раздираемым национальными расколами[45].

Масонство как социальный клуб

В этот период религиозная община играла важную роль в определении контуров повседневной жизни: мусульманские, еврейские и христианские дети обычно учились в разных школах[46], а межобщинные общественные организации ограничивались профессиональными гильдиями и буржуазными социальными группами, к которым относились и масоны. Будучи одной из немногих частных организаций, существовавших на Ближнем Востоке того времени, масонские ложи привлекали широкий спектр членов и сторонников. Так, ложи могли служить редкими «общими площадками для встреч» представителей разных религиозных, этнических и национальных общин[47]. По словам историка Якоба Ландау, «…к концу [XIX] века почти не было мало-мальски заметного города или городка без хотя бы единственной ложи. Христиане, мусульмане и иудеи свободно перемешивались в этих ложах (хотя некоторые ложи были преимущественно одной веры…), которые были одними из немногих мест встреч для представителей разных вероисповеданий, а также для иностранцев и местных жителей»[48].

Помимо того, что масонские ложи служат «нейтральной» площадкой для встреч различных национальностей и религий, они также являются средством внутренней солидарности и социальной сплочённости различных элитных и средних слоёв, включая традиционную аристократию[49], правящую администрацию[50], растущий купеческий класс[51], более младших сотрудников и интеллектуалов. В Египте, например, масоны-мусульмане в большинстве своём происходили из тех же деревенских знатных семей, имели связи с вооружёнными силами, получали образование в рамках новой школьной системы и были в основном озабочены эффективным правлением, а не демократией[52]. Христиане Египта имеют не только возможность продвигать конституционный парламентский режим, но и средства сохранения своего «внутреннего» османского статуса перед лицом иностранного господства[53].

В связи с этим важно отметить, что в значительной степени масонство в колониях и за их пределами было ещё одним лицом «гуманистического колониализма», направленного на распространение западных идей прогресса, общественного здравоохранения, светского образования, справедливости, социальных законов, солидарности, свободы мнений, печати и ассоциаций, а также экономического и технологического развития. Помимо прочего, колониальное масонство создало социальную и культурную элиту и стремилось ассимилировать «местных» масонов с франкоязычными и европейскими ценностями и культурой[54]. Конечно, этот приём был динамичным процессом, и мы можем предположить, что местные масоны приспосабливали масонство к себе столько же, сколько и себя к масонству.

Поскольку набор в масонские ложи зависел от рекомендации двух членов, организация часто приводила к повторному подтверждению сословия[55] и, в некоторых областях, этнических или религиозных различий[56]. Кроме того, масоны также были активны в других организациях, создавая связь между Масонские ложи и другие гражданские организации. Таким образом, масонство помогло сформировать гражданскую общественную сферу, развивающуюся в Османской империи.

Будучи местом древнего Храма царя Соломона, Палестина считалась местом зарождения традиций и идеалов масонства. Первая масонская ложа в Палестине была основана в 1873 году в Иерусалиме Робертом Моррисом, приехавшим с визитом американским масоном, Генри Мондсли, английским инженером, и Чарльзом Неттером, французским евреем. Моррис отправился на Ближний Восток, чтобы наладить связи с местными и потенциальными масонами; когда он прибыл в Иерусалим, он привёз с собой хартию Материнской ложи царя Соломона («Royal Solomon Mother Lodge») №293 от Великой ложи Канады[57]. Согласно местной масонской истории, большинство членов ложи были американскими христианами, поселившимися в Яффе[58]. Мало что известно о работе ложи, но в 1907 году устав ложи был окончательно аннулирован «из-за плохого управления», и она тихо исчезла[59]. После иерусалимской ложи, в августе 1891 года, группой местных арабов и евреев была основана ложа «Порт Храма Соломона» («Le Port du Temple de Salomon»)[60] в Яффе, работающая на французском языке; вскоре после этого к ложе присоединились француз Гюстав Мило и другие европейские инженеры, прибывшие для строительства железной дороги Яффа-Иерусалим[61]. Ложа следовала Египетскому Уставу Мицраим, одному из 154 масонских обрядов[62]. «Порт Храма Соломона» хотел купить землю для общемасонской деревни. Усилия, очевидно, упёрлись в споры и так и не увенчались успехом[63]. По словам одного историка-масона[64], поскольку обряд Мицраим не признавался большинством других масонских послушаний, ложа «Порт Храма Соломона» решила покинуть Великую ложу Египта и перейти под юрисдикцию Великого Востока Франции (ВВФ), ведущей «зонтичной» организации для лож ближневосточного масонства[65]. В апреле 1904 года ложа подала заявку в ВВФ, а к марту 1906 года была уведомлена о том, что выполнила все требования для принятия ВВФ, и была переименована в «Рассвет» («L’Aurore» по-французски, «Barkai» на иврите; «Shafaq» по-арабски)[66].

На основании внутренней переписки между ложей и ВВФ создаётся впечатление, что масоны Яффы надеялись получить пользу от европейского патронажа, выступающего одновременно в качестве катализатора и защиты. Досточтимый Мастер ложи написал в ВВФ: «Трудности и препятствия почти преодолены, мы уверены, что под эгидой ВВФ мы сможем работать с большей свободой и в течение длительного времени. Мы надеемся наверстать упущенное за потраченное впустую время»[67]. Стремясь быстрее удовлетворить требования ВВФ, «Рассвет» попросил устав, инструкции, ритуалы, конституцию и несколько книг «катехизиса» для первых трёх градусов.

С самого начала ложа столкнулась с многочисленными препятствиями в Палестине, в основном со стороны религиозных лидеров, и, похоже, её члены подверглись физическому преследованию при открытии новой штаб-квартиры ложи. Через несколько месяцев после основания «Рассвет» написал в ВВФ:

Мы будем усердно работать, чтобы преодолеть все трудности, с которыми мы здесь сталкиваемся. Это страна, реформирование которой займёт немного времени; не будем забывать, что это Святая Земля — Палестина. Нас беспокоит духовенство, которое изгоняет нас из наших помещений, и каждый день образуются новые общины. Дух местных жителей быстро захватывается духом церкви, её людьми. Это самая большая причина того, что открытие нашей ложи так затянулось. Нам пришлось задействовать огромные силы, чтобы ускорить его и успеть отправить вам остаток с нашего счёта для назначения нашего делегата на съезд[68].

Хотя существование ложи было омрачено трудностями, включая «злоупотребления и нарушения» со стороны правительственных чиновников после младотурецкой революции[69] к началу Первой Мировой войны, ложа «Рассвет» была самой большой и самой успешной масонской ложей в Палестине[70].

Обучение эфенди

В 1906 году к дюжине основателей ложи «Рассвет» принадлежали исключительно иудеи и христиане: Александр Фиани, доктор Йозеф Розенфельд, Жак Литвински, Ханна Исса Самури, Давид Йодилович, Иегуда Леви, Муса Хури, Морис Шёнберг, Моисей (Моше) Гольдберг, Марк Штайн, Мишель Уурвиц и Моисей (Моше) Яхья[71]. Однако в течение нескольких лет, в связи с изменившейся после младотурецкой революции атмосферой в Палестине, «Рассвет» быстро стал центром для ведущих политических деятелей, интеллектуальной и финансовой элиты всех трёх основных религий. Важно отметить, что в период после 1908 года в работе ложи принимали активное участие мусульмане. Из 157 известных членов и аффилиатов в 1906-1915 годах 70 были мусульманами, 52 — христианами и 34 — иудеями[72].

Этот состав особенно важен, если учесть, что большая часть антимасонской литературы осуждает масонство как прерогативу «меньшинств» из еврейских, христианских и зарубежных европейских общин. Большое количество мусульман в Палестине противоречит этому обвинению, хотя мы отмечаем, что христиане и иудеи были чрезмерно представлены в ложи по сравнению с населением в целом. Например, в 1907 году мусульмане составляли 75% населения Яффы. Христиан было 19%, а иудеев — от 6% до 10% (в зависимости от того, были ли они гражданами Османской империи)[73]. К 1914 году доля иудеев в населении Яффы выросла почти до 25%, тогда как мусульманское большинство уменьшилось до 56%, а число христиан оставалось стабильным на уровне 19%.

Одновременно с этим масонство стало более привлекательным для ведущих мусульманских семей Палестины. В начале 1908 года «Рассвет» утверждал, что из 37 членов было только три мусульманина; к концу 1908 года к ложе присоединились ещё 14 мусульман наряду с шестью иудеями и христианами, что стало первым случаем, когда число новых мусульман в ложе превысило число других двух общин. В последующие шесть лет количество мусульманских неофитов ежегодно превышало количество христианских и иудейских; в большинстве случаев количество посвящённых мусульман превышало количество новых членов из числа иудеев и христиан, вместе взятых.

В то же время в «Рассвете» произошло резкое сокращение числа новопосвящённых иудеев. Пик еврейского членства пришёлся на первый год основания ложи; после 1907 года «Рассвет» никогда не принимал более четырёх иудеев в год. Отчасти это снижение интереса было компенсировано созданием двух новых лож, базирующихся в Иерусалиме, «Храм Соломона» (основан в 1910 году) и «Мориа» (основан в 1913 году). В «Храме Соломона» иудеи составляли 37% членов, тогда как мусульмане и христиане составляли 41% и 19% соответственно. Более того, ложа «Мориа», существовавшая с 1913 по 1914 год, состояла на 60% из иудеев, на 29% из христиан и только на 3% из мусульман. Хотя отчасти это можно объяснить резкими отличиями в демографии Иерусалима (где евреи составляли большинство)[74], ниже мы увидим, что основание ложи «Мориа» было политическим актом, коренящимся в разрыве с ложей «Храм Соломона», которая настраивала европейцев (и их протеже) против османов, а сионистов — против антисионистов.

Согласно журналам членства, христиане и иудеи с большей вероятностью занимали ключевые посты в ложах, и они с большей вероятностью представлялись к масонскому продвижению по градусам. Из офицеров трёх палестинских масонских лож 43% были христианами, 36% — иудеями, и только 16% — мусульманами. Иными словами, из трёх групп мусульмане с гораздо большей вероятностью оставались на начальном уровне Учеников, чем христиане или иудеи. Конечно, отчасти это объясняется их сравнительно недавним знакомством с масонством, в отличие от их христианских и иудейских коллег, некоторые из которых были среди основателей ложи.

Дальнейшие демографические данные дают более яркую картину того, насколько глубоко укоренилось и прижилось масонство в Палестине. В самом начале масоны Палестины были в подавляющем большинстве османскими подданными (87-88%) и в основном палестинцами (60%). Из уроженцев Палестины 82% родились в Яффе или Иерусалиме, а остальные прибыли из других городов, таких как Наблус, Газа, Хеврон и Вифлеем. Только один палестинский масон родился в деревне. Таким образом, масонские ложи Палестины были в большей степени местными, чем утверждали антимасонские критики. Только 11% членов лож были европейцами по происхождению, большинство из них — еврейские иммигранты в Палестину (в некоторых случаях османизированные граждане), а некоторые из них — европейские христиане, работавшие в местных учреждениях.

То, что большинство членов ложи происходило из палестинских семей трёх религий (60%), говорит нам о том, как масонские ложи служили социальными сетями для растущего среднего класса и всевозможных элит. В определённом смысле этот сектор был в значительной степени предопределённым и самовоспроизводящимся. Чтобы быть принятым в ложу, потенциальный кандидат должен был заручиться поддержкой двух членов ложи с хорошей репутацией. Эти рекомендации часто исходили от родственников (старших братьев, двоюродных братьев и сестёр, дядей, а иногда и от отцов), деловых партнёров или знакомых, а также от географически обусловленных контактов семейных кланов (например, между несколькими христианскими семьями из Бейрута в Яффе существовали прочные связи, как и между североафриканскими (магрибскими) еврейскими семьями). Семейные узы были единственным наиболее значимым фактором при присоединении — у 32% всех масонов в Палестине были члены семьи, также состоящими в ложах, — но образовательные и профессиональные связи тоже были важны. Среди масонов ложи «Рассвет» было, по меньшей мере, шесть недавних выпускников Американского университета в Бейруте, помимо всех тех, кто учился в различных профессиональных училищах Константинополя. Кроме того, масонами были девять сотрудников Яффского и Иерусалимского филиалов Османского Имперского банка.

В социальном плане члены масонских лож Палестины, как и масоны в других местах, были преимущественно из нарождающегося среднего класса эфенди — представителей свободных профессий, финансовой и административной элиты, а также из традиционных знатных семей[75]. Несмотря на то, что они были выходцами из разных религиозных общин, их сближали общие методы современного образования, знакомство с иностранными языками и западными идеями, относительно высокий уровень экономической независимости и растущий социально-политический вес в Палестине и Империи в целом. Как новый класс эти люди должны были оказывать важное влияние на будущее. Как отметил Рашид Халиди:

К концу османского периода военный офицер, почтовый служащий, учитель в государственной подготовительной школе или клерк компании входили в большую и растущую новую элиту, по большей части, коренящуюся не в прежних знатных классах, а в современном образовании, включающем ряд западных элементов, и в доступ к довольно значительным властным механизмам. Этот новый социальный слой должен был сыграть чрезвычайно важную роль в политике Ближнего Востока на протяжении всего ХХ века. Здесь можно увидеть важность османского контекста и, в частности, универсального воздействия изменений, которые происходили на всей территории Империи, поскольку образец из арабских провинций следовал за образцом в Румелии и Анатолии, где турецкоязычные члены этих или недавно обученных профессиональных групп полностью изменили османскую, а затем и турецкую политику через партию «Единения и прогресс», а затем и через Кемалистскую революцию[76].

В Палестине эти масоны происходили из важных семей этой новой общественной прослойки, а также из более традиционных общин и аристократии. Среди мусульман было немало членов традиционных знатных семей, в том числе Арафат[77], Абу Газали[78], Абу Хадра[79], аль-Битар[80], аль-Даджани[81], аль-Халиди[82], ан-Нашашиби[83] и Нуссейби. Христианские семьи были в основном членами растущего среднего класса, занятого в торговле и свободных профессиях: Бурдкуш[84], аль-Исса[85], Хури, Мантура[86], Слейм[87], Соулбан[88] и Тамари[89].

Двухстраничное свидетельство о посвящении Саида Нашашиби.
Источник: Архив ВВФ, Париж

Среди еврейских членов ашкенази были в основном колонистами, которые прибыли в 1880-1990-х годах и жили в первых еврейских кибуцах, приняв по прибытии османское гражданство. С другой стороны, евреи-сефарды и магрибские евреи были более молодыми членами финансовых и общинных знатных семей Амзалек[90], Эльяшар[91], Мани[92], Мойял[93], Паниджел[94], Таранто и Валеро[95].

Таким образом, в масонском движении была определённая степень того, что Ран Халеви назвал «демократической общительностью»[96]. Радикальное новшество единой организации, которая добровольно включала бы как Халиди, так и Нашашиби, а также Бурдкушей, Мани и других молодых людей из «обычных» семей, нельзя не заметить. Большинство палестинских масонов этого периода вступали в ложу в возрасте от 20 до 30 лет (средний возраст на момент дачи клятвы составлял 31,8 года), хотя некоторые были моложе (особенно те, кто «наследовал» членство по семейной линии), а некоторые — старше. Хотя все мужчины должны были быть достаточно независимы в финансовом и профессиональном плане, чтобы оплачивать членские взносы и другие расходы на деятельность ложи[97], ложи не привлекали старших лидеров общин. Их членами были те же люди, которые поддерживали партию «Единение и прогресс», а затем и различные децентрализованные и националистические партии.

Общий профессиональный состав палестинских масонов сильно тяготел к коммерции и банковскому делу или бухгалтерскому учёту, образованию, медицине, юриспруденции, правительственным должностям и различным профессиям «белых воротничков» (например, клеркам). Христиане были более представлены в этих профессиях из-за их, по большей части, европейского образования и знания иностранных языков, а также из-за того, что консульства и иностранные компании чаще одобряли их как потенциальных сотрудников[98]. Напротив, масоны-мусульмане преобладали среди правительственных чиновников, на юридических и судебных должностях, а также на военной и полицейской работе. Двенадцать сотрудников местной полиции и военнослужащих были масонами в Палестине, и в других местах дело обстояло аналогичным образом[99].

Фактически, масоны, исповедовавшие все три основные религии, проникли в самые центральные области палестинского общества и экономики. В частности, масоном был один из представителей Палестины в османском парламенте, Рагеб ан-Нашашиби из Иерусалима (который позже стал мэром Иерусалима)[100]. Из-за этого демографического и профессионального профиля доступ к подобным контактам играл важную роль для масонского обращения и признания[101].

Нередкими были межмасонские коммерческие отношения, и бизнесмены часто запрашивали рекомендательные письма, заверенные масонской печатью. Такое письмо Йосеф Элияху Челуш, сам не являвшийся масоном, получил от тогдашнего президента ложи «Рассвет» Искандара (Александра) Фиани, готовясь к деловой встрече с греком из Египта[102]. Кроме того, значительное число (22%) масонов Палестины принадлежало к другим масонским ложам, как местным, так и заграничным, что указывает на ту степень, в которой само масонство являлось переплетающейся сетью аффилированности. Помимо прямой взаимосвязи масонских лож, существовало множество косвенных контактов и взаимного обогащения с другими группами и организациями. Как и во всей Империи, одной из самых значительных групп в то время была сеть местных отделений «Единения и прогресса».

Общественное участие и благотворительность

Из-за своего статуса тайного общества, а также из-за кажущейся утраты архивов ложи «Рассвет»[103], трудно проследить весь объём деятельности ложи. Кроме того, мы знаем (благодаря шокирующему случаю «масонской измены» в иерусалимское ложе), что у масонов были веские причины хранить молчание о своей деятельности, чтобы защитить себя как от религиозного, так и от государственного вмешательства[104]. Тем не менее, нам известно, что регулярная деятельность палестинских лож была сосредоточена в следующих областях: благотворительность[105], взаимопомощь[106] и непрофессиональное образование. Тем самым они продолжали работу других масонских лож, при которых регулярно действовали комитеты по вопросам правосудия, благосостояния, собственности, общих вопросов и пропаганды[107].

В социальном плане масонские ложи ежегодно проводили банкеты в честь Летнего и Зимнего солнцестояния с тщательно продуманными программами и церемониями[108]; насколько я могу судить, это были единственные масонские мероприятие, на которое приглашались целые семьи и которые, таким образом, проводились в почти открытом публичном формате. Резкая критика со стороны ливанского священника отца Шейхо была сосредоточена на его утверждении, что масонские ложи Ливана практиковали неприемлемые нововведения, ставящие под сомнение права и роль церкви, — такие как проведение собственных свадебных церемоний «светского» характера[109]. Я не нашла никаких доказательств этого в Палестине, однако, возможно, это навет или преувеличение.

Кроме того, мы можем только гадать, какой вид масонской деятельности подразумевался членами церкви, которые упоминали о своей миссионерской деятельности по «содействию распространению в этой Османской империи, являющейся нашим отечеством, масонских идей, согласно которым, архиважно принять за отправную точки наш девиз, дабы обеспечить благополучие её детей»[110]. В этом контексте «Рассвет» просил разрешить ему присоединиться к Османскому Великому Востоку, чтобы координировать масонскую деятельность по всей Империи:

Учитывая, что нынешнее состояние нашей страны является огромной сферой реализации масонских идей, и что присутствие Османского Великого Востока в Константинополе в качестве регулярной масонской власти внесло бы неоценимый вклад в улучшение положения всех классов страны, ложа «Рассвет» просит вас признать эту новую масонскую силу[111].

Благодаря своим тесным связям с ведущими членами нового правительства и правящей партии, ОВВ был ценным союзником, и этот факт не упускают из виду палестинские масоны, столкнувшиеся, например, с нападками одного из недавно избранных парламентариев Палестины, очевидного и явного врага масонства.

По тому же случаю имеем сообщить вам, что депутат Яффы[112], отсталый, фанатичный человек, проникнутый ретроградными идеями, ведёт кампанию против наших братьев Фавзи и Яхьи, начальника полиции и полицейского нашего города, осуждая их перед властью капитала как реакционеров и растратчиков, что совершенно противоречит истине. Его цель — нападки на масонов, работающих в госструктурах. Мы проинформировали Великий Восток Турции обо всех интригах, поскольку его председателем является нынешний министр внутренних дел. Но, опасаясь, что этот депутат, интриган и фанатик, может, благодаря своему влиянию на власть и руководящие органы столицы, преуспеть против наших несправедливо униженных братьев, мы просим вас поспособствовать нашему обращению к правительству и поддержать членов нашей ложи, дабы клевета этого подлого депутата не возымела эффекта.

В 1910 году ВВФ действительно установил «братские отношения» с ОВВ и позволил своим членам воспринимать членов османской организации как своих братьев[113]. В результате в июне того же года несколько членов «Рассвета» решили возродить закрывшуюся ложу «Храм Соломона» в Иерусалиме. Они написали в ВВФ, и им сообщили, что они должны открыть его под эгидой ОВВ, поскольку это признанная Великая Ложа региона. ВВФ также поручил им сохранить обращение к Великому Архитектору Вселенной и французский лозунг «Свобода, Равенство, Братство»[114].

В конце концов, не менее 22 членов «Рассвета» стали также членами новой ложи, и между двумя ложами установились тесные отношения. Однако через несколько лет «Храм Соломона» подвергся внутреннему расколу, который разделил палестинское масонство и предвещал грядущие события.

Против иностранцев и сионистов

К марту 1913 года фракция ложи «Храм Соломона» отделилась и сформировала собственную временную ложу, требуя «символического и конституционного признания» со стороны ВВФ[115]. Новая ложа «Мориа» немедленно запросила книги катехизиса, предложила печать ложи, начала поиски места под штаб-квартиру ложи и установила строгие правила приёма: подавать заявки могут только те, кто имеет «безупречную репутацию» и хорошо владеет французским. По словам её нового Досточтимого Мастера, задача масонов «Мориа» — защита идей свободы и справедливости, особенно в Иерусалиме, где клерикализм и фанатизм категорически противодействуют масонской работе[116]. Авраам Абушадид, недавно избранный Оратор ложи, призвал своих товарищей-масонов к тому, чтобы «взаимная терпимость, уважение к другим и к себе, а также абсолютная свобода совести не были пустыми словами»[117]. Согласно Абушадиду, на Востоке «слово “свобода” подменяется словами “раболепие” и “фанатизм”, а “равенство” и “братство” становятся синонимами “суеверия” и “лицемерия”». Через реализацию своей масонской миссии Абушадид предвидел:

…возрождение османского народа: …эта новая звезда, идущая с нашего Востока, продолжает сиять всё более пронзительно, и наш путь ясен… придёт день, когда её сияющая ясность рассеет всю тьму, и основание этого дрожащего человечества рухнет, и тогда вы увидите, что все нации, все расы, все религии будут стёрты и исчезнут, освобождая место для подрастающего поколения — молодых людей, свободных, братолюбивых и готовых пожертвовать всем своим славным прошлым ради новой эры мира, правды и справедливости.

Несмотря на это заявление о стирании границ между народами, раскол внутри «Храма Соломона» был культурным и политическим разрывом между двумя отдельными фракциями: одна арабоязычная, в основном мусульмане и христиане, а другая франкоязычная, в основном евреи и иностранцы. Из восьми известных членов «Храма», которые покинули её, чтобы основать ложу «Мориа», пятеро были евреями, один — местным христианином, оставшиеся двое — иностранцами (французами)[118]. «Аборигены» из «Храма Соломона» обвинили «иностранцев» в том, что они, помимо прочего, сионисты, которых, в свою очередь, обвиняли в том, что они «ксенофобы»[119]. Если до раскола «Храм Соломона» составляли 40% мусульман, 33% иудеев и 18,5% христиан, то впоследствии и «Храм», и «Мориа» были гораздо более однородными ложами.

Цезарь Арактинджи,
бывший Досточтимый Мастер Ложи «Рассвет»,
из брошюры ложи.
Источник: М. Кампос

Перед лицом этого раскола среди масонов в Иерусалиме базирующаяся в Яффе ложа «Рассвет» обратилась к ВВФ с просьбой отклонить прошение «Мории» о признании[120]. По словам Досточтимого Мастера «Рассвета» Арактинджи, присутствие двух конкурирующих масонских лож в Иерусалиме вызовет разногласия.

Его просьба была вежливо отклонена ВВФ, который давно мечтал о ложе в Иерусалиме. «…Скажите нашим масонам из ложи “Храм Соломона”, что они не должны смотреть на [“Мориа”] как на конкурирующую ложу, но скорее как на новый очаг, также работающий над реализацией наших идеалов справедливости и братства»[121]. Арактинджи снова обратился к ВВФ, заявив, что основатели «Мориа» поступили неправильно, основав ложу самостоятельно. Он также утверждал, что языковые проблемы стали катализатором дезертирства, поскольку многие из членов «Храма Соломона» не знали французского языка, а некоторые из перебежчиков, очевидно, не знали арабского[122]. Более того, большинство членов «Храма» были посвящены по распоряжению ВВФ через ложу «Рассвет», в результате чего ВВФ должен относиться к ней с особым вниманием. Наконец, по словам Арактинджи, главный зачинщик дезертирства, Анри Фригере, разжигал личную неприязнь среди иерусалимских масонов, и его следует переместить в другое место региона, дабы устранить растущие разногласия в палестинском масонстве[123].

В свою защиту основатели ложи «Мориа» снова написали в ВВФ, на сей раз предъявив обвинения не только членам «Храма Соломона», от которых отделились, но и ложе «Рассвет» из Яффы, и всем «коренным» масонам. По словам Мориа:

Коренные тюркские и арабские элементы всё ещё неспособны понять и оценить высшие принципы масонства и, как следствие, их применение. Для большинства из них масонство, похоже, всего лишь инструмент защиты и путь оккультного продвижения [?], а для других — инструмент местного и политического влияния. Работа лож состоит в основном из [неразборчиво] и рекомендаций, не всегда, к сожалению, по справедливым причинам и в пользу невинных масонов. Остальные не существуют и не могут существовать, потому что коренным жителям ведом только деспотизм, от которого они страдают столько веков, а их обучение весьма неразвито и не позволяет работать с бескорыстной целью во имя человечности и справедливости. Многие известные вам события убедят вас в этой точке зрения, которая объясняет особое отношение иерусалимских масонов к новостям о создании нашей ложи и их борьбе с тем, что они изобретательно называют конкуренцией![124]

Эта ситуация, по словам «Мориа», завела работу лож в тупик, поскольку «коренные» члены ложи наложили вето на предложения второй фракции. Естественно, в этом письме также сквозит расистская и снисходительная нотка, вплетённая в масонство: не ждите, что «туземцы» действительно поймут масонские принципы так, как «европейцы». Предлагая, с одной стороны, универсализм, масонские ложи на практике излагали весьма европоцентрический (а в случае с ВВФ — франкоцентричный) взгляд на современного либерального человека. Ирония здесь, конечно, в том, что только османы, которые уже были предрасположены к европейскому языку, идеологии или манерам, стремились к членству в европейских ложах. Представители определённого класса и культурной среды искали братства и легитимности в этом самом европейском институте именно благодаря всему, что он представлял: космополитизму, либерализму, современности и аккультурации к изменившейся глобальной обстановке.

Такая ориентация на Европу была чревата напряжением. Как сообщается, основные члены ложи «Храм Соломона» из числа коренного населения с подозрением относились к двум французам (Фригеру и Друйяру) и их влиянию на других перебежчиков. Фригер сообщил, что руководство «Храма» «убедило других масонов, что наша ложа [“Мориа”] была создана с целью облегчить вторжение французов в Палестину… и в других глупых россказнях, которые могли бы показаться смешными, но, учитывая особую ситуацию в Турции, были чреваты весьма серьёзными опасностями»[125].

Конечно, в течение этого периода Османская империя вела и проиграла несколько войн, одну с Италией из-за аннексии османской провинции (Ливии), а другую — с бывшими османскими провинциями — Грецией, Болгарией, Сербией и Черногорией — за оставшиеся на Балканах части Империи. Кроме того, свою роль сыграло давнее недовольство местных жителей привилегиями, предоставленными иностранцам в Империи после капитуляций, а также высокомерие европейских консулов, которые неоднократно настаивали на использовании военных кораблей, дабы запугивать и контролировать местное население. В результате антиевропейские настроения и подозрения резко возросли.

Конечно, общее османское недовольство всё более вторгающейся Европой перекликалось с изменением контуров Палестины из-за подъёма сионистского движения. В этот период палестинское городское и сельское население остро осознавало растущее присутствие еврейских иммигрантов в стране; противодействие этим событиям со стороны палестинцев проявлялось в арабской прессе, в телеграфных петициях центральному правительству в Стамбуле и в периодических сельских стычках между крестьянами и еврейскими колонистами[126]. В результате к следующему году описание раскола несколько изменилось: Досточтимый Мастер ложи «Рассвет» Арактинджи посетовал в письме к ВВФ, что ложа «Мориа» появилась после неудачной попытки получить лидерство в «Храме Соломона», и что, кроме того, оно укрывала сионистов, что ужесточило позиции её внешних противников и породило внутреннюю критику.

Высокие должностные лица правительства и несколько представителей иерусалимской знати остались верны своей османской ложе, активными членами которой они являются, и не захотели признавать братьев из ложи «Мориа». Мы дважды ездили в Иерусалим, чтобы унять ненависть и примирить братьев из обеих лож, но нам удалось это лишь в малой степени, ибо Фригере на посту Досточтимого Мастера не знал, как вести себя при отборе своих посвящённых, большинство из которых является сионистами, израильскому обществу, имеющему сепаратистские устремления в Палестине.

Никто не может игнорировать тот факт, что 90% населения Турции — фанатичные невежды, особенно в Палестине; просвещённые чрезвычайно редки. Всё это из-за заявлений доктора Герцля и его друзей, основателей сионизма, на нескольких европейских конференциях по вопросам Палестины для сионистов, которые вызвали непримиримую ненависть к ним со стороны жителей этой страны.

Наши братья в Иерусалиме — высокопоставленные чиновники в правительстве, они видные люди (хорошо образованные, но не фанатичные), которые боятся насмешек со стороны своих соотечественников и предпочитают покинуть своих масонских братьев-сионистов; это легко доказать тем фактом, что некоторые из них во время спячки турецкой ложи не стали проходить посвящение и присоединяться к ложе «Мориа», а приехали в Яффу и явились в ложу «Рассвет»; в их числе Нашашиби Рагеб-бей, депутат Иерусалима; Джелал-бей, Генеральный прокурор Иерусалима и, на данный момент, председатель Торгового трибунала; Халди Джамиль, учитель; Тауфик Мухаммад, начальник жандармерии Иерусалима; Осман Шериф-бей, Генеральный прокурор Иерусалима; Зия Йозеф, начальник полиции Иерусалима; Ауди Иосиф, крупный собственник в Рамаллахе, что возле Иерусалима; Ассаф-бей, председатель суда первой инстанции в Иерусалиме, и т. д.

Более того, несколько активных членов ложи «Мориа», составляющие там меньшинство, осознали такое положение дел и [в свете] той роли, которую принимает сионистское большинство, много раз просили нас помочь им сформировать новую ложу под эгидой Великой ложи Франции Шотландского Устава; мы попросили их набраться терпения и подождать реформирования ложи «Мориа»[127].

По словам Арактинджи, члены «Храма Соломона хотели бы присоединиться к принадлежащей ВВФ ложе в Иерусалиме, если бы «Мориа» не подорвала их репутацию. Он снова рекомендовал ВВФ перестать поддерживать «Мориа» и организовать перевод Фригере на другое место с сохранением должности, что в конечном итоге откроет путь реформам и примирению. С оптимистической точки зрения Арактинджи, «баланс во время выборов будет правильным, и наши братья-сионисты будут более полезны в плане секретности и большего содержания, хотя большинство в ложе останется за видными местными жителями и высокопоставленными правительственными чиновниками; во всяком случае, название ложи перестанет ассоциироваться с сионизмом и будет вызывать больше уважаться в глазах жителей Иерусалима»[128].

Как бы то ни было, ложа «Мориа» столкнулась с серьёзными преследованиями со стороны местных «священнослужителей», особенно из числа французов.

Первоначально в Иерусалиме [была] канадская ложа Шотландского Устава, идеально адаптированного к самому религиозному менталитету тогдашнего населения. Затем настала очередь Великого Востока Турции; это уже ознаменовало значительный прогресс в идеях. Ложа не вызывала опасений у религиозных общин — либо потому, что охватывала только один определённый класс населения, либо по другим причинам. Но для нас это было не одно и то же. Как только общины, особенно ассумпционисты, узнали, что в Священном Граде создана ложа ВВФ, их, как мы полагаем, охватила от ужаса ярость, и, хотя мы были осторожны, чтобы никого не провоцировать, они немедленно заняли воинственную позицию[129].

Ложа «Мориа» обвинила французского консула и вице-консула в Иерусалиме, а также французского священника, в том, что они задали этот антимасонский тон, и зашла так далеко, что потребовала их замены. В неоднократных просьбах к ВВФ вмешаться в работу Министерства иностранных дел (Париж, Набережная Орсе) «Мориа» отметила, что местное французское представительство не только действовало недопустимым для Франции образом, но и пренебрегало своими обязанностями и интересами своей страны. Представители ложи подчеркнули, что французская коммерция и торговля в Палестине упали за десять лет с первого места на пятое[130].

«Мориа» была единственной палестинской ложей, которая оставила записи о своей деятельности и проектах, и, поскольку это всего лишь просьбы в адрес ВВФ, у нас мало возможностей узнать, были ли они исполнены. Среди проектов, предложенных «Мориа», было открытие «научной, социологической и благотворительной библиотеки» для членов ложи; открытие амбулатории под эгидой французского консульства в Иерусалиме для оказания бесплатной медицинской помощи недавно получившим гражданство под защитой Франции марокканцам; и поощрение создания французского общества для борьбы за уступки в предоставлении электричества и электрических трамваев Иерусалиму[131]. Из всех предложенных им проектов наиболее идеалистичным было создание светской (laïque) школы в Иерусалиме. В то время практически все школы Палестины были частными и конфессиональными, включая государственную школьную систему, в которой обучались только ученики-мусульмане младших ступеней[132]. Стремясь заручиться поддержкой этой идеи, ложа «Мориа» опубликовала в местной газете статью и привела делегацию на встречу с французским консулом в городе, чтобы просить о создании французской светской средней школы. Консул сказал, что он порекомендует министерству создать вместо этого общинную среднюю школу, что, по словам «Мориа», не приветствовалось ни с французской, ни с масонской точки зрения. «С французской точки зрения, — сетовала “Мориа”, — решение консула нехорошо, потому что все греческие, арабские и еврейские элементы, которые здесь наиболее многочисленны, никогда не придут в религиозную школу, и именно на этот момент нацелен [проект]. С масонской точки зрения, мы бы упустили прекрасный повод привлечь своими идеями подрастающее поколение, что нанесло бы серьёзный удар по религиозному всемогуществу в нашем городе»[133].

Ложа «Мориа» подала петицию, подписанную 316 главами семей, в поддержку создания французской светской школы, в которой могли бы учиться 622 ребёнка[134]. Однако к следующему году подвижек насчёт школы так и не было, хотя похожие идеи продвигались масонами Бейрута и Александрии[135]. Сообщение в арабской прессе о планах Франции по созданию в Палестине высшей научной школы по образцу Американского университета в Бейруте ни к чему не привело, как и предположение «Мориа» о создании школы «рационального мышления»[136].

К 1914 году члены ложи «Мориа» изменили своей первоначальной франкоязычной элитарности и попросили разрешения основать арабоязычную ложу; отметив, что они хотели сохранить «однородность и братство» своей франкоязычной ложи, они признавали, что это не позволяло присоединиться к ним посвящённым, которые недостаточно хорошо владели французским языком[137]. Ответ ВВФ был однозначен: хотя они не возражали против периодического проведения Работ на арабском языке, если в этом была необходимость, они советовали братьям «с величайшей осторожностью относиться к посвящению коренных жителей из числа мирян»[138].

Однако война прервала деятельность всех трёх палестинских масонских лож, поэтому «Мориа» не смогла осуществить свои планы по созданию арабского отделения. «Рассвет» также закрыл свои двери, а его Досточтимый Мастер вместе с остальными членами был сослан в Анатолию. В 1919 году Арактинджи вернулся из ссылки и обнаружил, что штаб-квартира ложи разрушена. С 1920 по 1924 год ложа была закрыта из-за еврейско-арабских столкновений после принятия британской декларации Бальфура и последующего мандата над Палестиной, который был основан на признании «еврейского национального дома» в Палестине за счёт её арабских жителей. После столкновений 1929 года в Палестине большинство оставшихся арабских членов ложи ушло, чтобы присоединиться к общеарабским ложам, а к 1930-м годам смешанные еврейско-арабские масонские ложи в Палестине полностью ушли в прошлое; ещё один столп пал из-за нарастающего националистического конфликта[139].

Хотя неоднородность в контексте османизма позволяла смешанным масонским ложам процветать до тех пор, пока они придерживались общих взглядов, семена сектантской и национальной розни проникли в якобы священный масонский орден. Масонские ложи и отдельные масоны не жили изолированно от османского палестинского общества, а скорее были глубоко интегрированы в него, и как таковые были чувствительны к балансу между османизмом и сепаратизмом, османским патриотизмом и европейским влиянием, а также растущим межобщинным соперничеством.

[1] Пер. Бр. Роман А. Источник: Michelle Campos, Freemasonry in Ottoman Palestine (https://oldwebsite.palestine-studies.org/sites/default/files/jq-articles/22_23_freemasonry_1.pdf)

[2] David Tidhar, Barkai: Album ha-yovel [Barkai: Album of Its 50th Anniversary].

[3] David Tidhar, Barkai: Album ha-yovel.

[4] David Tidhar, Sefer Kis: Lishkat Barkai [Pocketbook: The Barkai Lodge] (Tel Aviv: Ruhold, 1945).

[5] David Yodilovitz, Skira al ha-bniah ha-hofshit [A Survey of Freemasonry].

[6] Джозеф Брэдли заявил, что ключевыми являются «образование, урбанизация и разумность», а не класс. Joseph Bradley, «Subjects into Citizens: Societies, Civil Society, and Autocracy in Tsarist Russia», American Historical Review, 107, 4 (2002): 1101. Эта конструкция перекликается с ближневосточным контекстом у Кейта Уотенпо: Keith Watenpaugh, Bourgeois Modernity, Historical Memory and Imperialism: The Emergence of an Urban Middle Class in the Late Ottoman and Inter-War Middle East, Aleppo, 1908-1939 (Ph.D. Dissertation: UCLA, 1999). Согласно Уотенпо, летописец Камель аль-Гази из Алеппо расширил понятие аян, включив в него, помимо традиционной знати, верхнюю прослойку городского среднего класса, указав на важность образования, урбанизации и благосостояния. Следуя тем же путём, Уотенпо избегает чисто экономического определения и вместо этого определяет средний класс как «интеллектуальную и социальную конструкцию, связанную с определённым набором исторических обстоятельств», с. 9.

[7] Georges Odo, «Les réseaux coloniaux ou la “magie des Blancs”», L’Histoire (Special: Les Francs-Maçons), 256 (2001).

[8] Якоб Ландау датирует первые масонские ложи на Ближнем Востоке серединой XVIII века (в Алеппо, Измире и Корфу в 1738 году, Александретте в 1740-х, армянских частях Восточной Турции — в 1762-м, в Константинополе — в 1768-1769-м). Однако они были небольшими, нецентрализованными и недолговечными, и о них мало что известно, кроме самого факта их существования. Jacob Landau, «Farmasuniyya», The Encyclopedia of Islam: New Edition (Supplement) (1982).

[9] M. Şükrü Hanioğlu, «Notes on the Young Turks and the Freemasons, 1875-1908», Middle Eastern Studies 25 (1989): 2. См. также Paul Dumont, «La Turquie dans les Archives du Grand Orient de France: Les Loges Maçonniques d’Obédience Française a Istanbul du Milieu du XIXe siècle a la veille de la Première Guerre Mondiale», в Jean Louis Bacqué-Grammont and Paul Dumont, eds., Économie et Sociétés dans l’Empire Ottoman (Paris: Presses du CNRS, 1983). Описания путешествий по ближневосточным ложам во второй половине XIX века см. Robert Morris, Freemasonry in the Holy Land или Handmarks of Hiram’s Builders (Chicago: Knight and Leonard, 1876). В Измире Моррис нашёл восемь лож, некоторые из которых предназначались только для той или иной этнической группы. В Бейруте было три ложи, но самая большая из них — «Палестина» («Palestine») (Великая Ложа Шотландии) насчитывала 75 членов от Газы на юге до Алеппо на севере и до Багдада на востоке. По свидетельствам современников, в 1889 году Джурджи Зейдан издавал в Каире журнал Tarikh al-Masuniyya al-‘am, а с 1886-1910 годов Шахин Макариус издавал в Египте масонский журнал Al-Lata’if.

[10] Османский султан Абдул-Хамид II часто подавлял масонскую деятельность, рассматривая её как нежелательное европейское вторжение в османское общество, а также как вызов его суверенитету. Консерваторы в поздний османский период считали масонство опасностью для османского режима и для ислама. Jacob Landau, «Muslim Opposition to Freemasonry», Die Welt des Islams, 36, 2 (1996).

[11] Масонство осуждалось на основании его предполагаемой связи с евреями, миссионерами, коммунистами, атеистами, революционерами, сионистами и сатанистами. Давним критиком масонского движения была Католическая церковь, основываясь на его предполагаемых антирелигиозных и ритуалистических элементах: Папа Климент XII запретил масонство своей буллой 1738 года. «Freemasons», Encyclopedia Judaica. На Ближнем Востоке местная клерикальная антимасонская деятельность началась около 1876 года, примерно тогда, когда Роберт Моррис путешествовал по Святой Земле; он сообщил, что местные священнослужители издали трактат против масонства на арабском языке. См. Morris, Freemasonry in the Holy Land, 310. В 1906 году случилась серия преследований масонов в Горном Ливане, а несколько лет спустя отец Луи Шейхо из Бейрута опубликовал на арабском языке серию антимасонских брошюр, призывающих к «джихаду» против организованного масонства. См. архивы Великого Востока Франции (далее ВВФ), Box 685, и al-Ab Louis Cheikho al-Yasu’i, Al-Sirr al-Masun fi Shi’at al-Farmasun (Beirut: Catholic Publishing House, 1910). В качестве примера «яростного» противостояния мусульманам, состоящим в масонских ложах, со стороны других мусульман — см. Yves Hivert-Messeca, «France, Laïcité et Maçonnerie dans l’Empire Ottoman: La Loge “Prométhée” à l’Orient de Janina (Epire)», Chroniques d’Histoire Maçonnique, 45 (1992): 125-126.

[12] Критики младотурецкой революции 1908 года обвинили масонов, евреев и других «врагов» в свержении османского султана; британское правительство тоже видели во всём заговоры масонов, евреев, сионистов и партии «Единение и прогресс». Дополнительную информацию об этих теориях заговора см. Jacob Landau, «The Young Turks and Zionism: Some Comments», в его книге Jews, Arabs, Turks (Jerusalem: Magnes Press, 1993); Elie Kedourie, «Young Turks, Freemasons, and Jews», Middle Eastern Studies, 7/1 (1971); и Mim Kemal Öke, «Young Turks, Freemasons, Jews, and the Question of Zionism in the Ottoman Empire, 1908-13», Studies in Zionism, 7/2 (1986). Конкретные примеры местных теорий заговора можно найти в прессе 1908-1914 годов в контексте контрпереворота против младотурок весной 1909 года, ответственность за который была возложена на «масонов, бросающих вызов религии и отвергающих сердца людей, стоящих за ними». См. «The disturbances in Turkey and the victory of the constitution» в ha-‘Olam, v. 3, №14 (27 апреля 1909 г.) и «The Jews and the Committee for Union and Progress» в ha-Herut, v. 1, №20 (14 июля 1909 г.).

[13] После Французской революции французское масонство заняло резкие антиклерикальные позиции и к 1877 году отменило необходимость веры в Бога. Вместо него французские послушания говорят о «Великом Архитекторе Вселенной». L’Histoire (Special: Les Francs-Maçons) 256, (2001): 24.

[14] Принадлежность к масонству весьма иерархична: новопосвящённые — «Ученики», второй градус — «Подмастерья», третий — «Мастера». Каждый уровень включает заучивание катехизиса и выполнение сложных символических ритуалов.

[15] В то время как британская масонская модель была более консервативной и в целом поддерживала религиозный и политический статус-кво, французская традиция масонства (которая увеличивала влияние на Ближнем Востоке, включая Палестину) подчёркивала либеральные, философские позиции и поощряла политическую активность и критику, включая поддержку революционных движений. Karim Wissa, «Freemasonry in Egypt from Bonaparte to Zaghloul», Turcica, 24, (1992).

[16] За гегемонию в масонском мире Османской империи боролись Великий Восток Франции, Великая Ложа Франции, Великий Восток Италии, Великий Восток Испании, Великая Ложа Шотландии, а затем и Великий Восток Турции / Османский Великий Восток.

[17] Конституция Великого Востока Франции, статья 1 (https://www.godf.org/uploads/assets/file/livret-presentation-godf.pdf). Цит. по: Великий Восток Франции (https://amp.ww.ru.freejournal.info/873142/1/velikiy-vostok-frantsii.html).

[18] Paul Dumont, «La Franc-Maçonnerie Ottomane et les “Idées Françaises” à l’Époque des Tanzimat», REMMM, 52/53, 2/3 (1989). См. также Thierry Zarcone, Mystiques, Philosophes et Francs-Maçons en Islam: Riza Tevfik, Penseur Ottoman (1868-1949), du Soufisme a la Confrérie (Paris: Librairie d’Amérique et d’Orient Jean Maisonneuve, 1993).

[19] По словам Тьерри Зарконе, «не все идеи, разработанные Намыком Кемалем и другими османскими реформаторами, были заимствованы из масонства. На самом деле османские мыслители, ставшие масонами, уже разработали свою собственную систему мышления, и в большинстве случаев, особенно для Намыка Кемаля, они только “узнавали” свои идеи в масонской идеологии». Зарконе, Масонство и родственные тенденции в мусульманской реформистской мысли в турко-персидском регионе (Zarcone, Freemasonry and Related Trends in Muslim Reformist Thought in the Turko-Persian Area), неопубликованный доклад на конференции.

[20] По словам Ханиоглу, реформаторы конституции поддержали свергнутого султана Мурада V, что принесло им непрекращающуюся враждебность и полицейский надзор со стороны султана Абдул-Хамида II. Hanioğlu, Notes on the Young Turks and the Freemasons.

[21] Обсуждение политической роли масонства Египта в XIX веке см. Juan Cole, Colonialism and Revolution in the Middle East (Princeton: Princeton University Press, 1993), а также Wissa, «Freemasonry in Egypt from Bonaparte to Zaghloul», Éric Anduze, «La Franc-Maçonnerie Égyptienne (1882-1908)», Chroniques d’Histoire Maçonnique, 50 (1999), и A. Albert Kudsi-Zadeh, «Afghani and Freemasonry in Egypt», Journal of the American Oriental Society, 92 (1972).

[22] См. Kudsi-Zadeh, Afghani and Freemasonry in Egypt. Хотя сначала аль-Афгани был членом итальянской и британской масонских лож, позже он сформировал «национальную ложу» (mahfal watani).

[23] Muhammad Pasha al-Makhzumi, Utterances of Jamal al-Din al-Afghani al-Husayni, цит. по: Ra’if Khuri, Modern Arab Thought: Channels of the French Revolution to the Arab East (Princeton: Kingston Press, 1983) 30.

[24] Zarcone, Freemasonry and Related Trends.

[25] Hanioğlu, Notes on the Young Turks and the Freemasons. Ханиоглу утверждает, что, хотя масонство в Османской империи имело собственное политическое оружие, действовавшее в оппозиции до 1902 года, и хотя оно поддержало младотурецкую революцию, поскольку поддерживало армянский, болгарский и албанский комитеты, после 1908 года пути «Единения и прогресса» и организованного масонства разошлись. По словам Зарконе, «Единение и прогресс» следует рассматривать как «парамасонское» учреждение, поскольку оно продолжает масонские традиции секретности, клятв верности и иерархии. См. Zarcone, Freemasonry and Related Trends.

[26] Is. Jessua, Grand Orient (Gr.∙.Loge) de Turquie: Exposé Historique Sommaire de la Maçonnerie en Turquie (Constantinople: Francaise L. Mourkides, 1922).

[27] Paul Dumont, «La Franc-Maçonnerie d’Obédience Française à Salonique au Début du XXe Siècle», Turcica, 16 (1984): 73.

[28] Öke, Young Turks, Freemasons, Jews, and the Question of Zionism. Например, в 1908 году ложа «Истина» («Veritas») обратилась за помощью к ВВФ, заявив, что её архивы подвергаются нападкам со стороны правительства, и что они боятся скомпрометировать некоторых своих членов. Ложа «Возрождённая Македония» («Macedonia Risorta»), находящаяся под покровительством итальянского консула, обеспечила неприкосновенность многих своих младотурецких активистов от полицейского надзора.

[29] Цит. по: Anduze, La Franc-Maçonnerie Égyptienne, 79.

[30] Grand Orient de France. Suprême Conseil pour la France et les Possessions Françaises, «Compte Rendu aux Ateliers de la Fédération des Travaux de L’Assemblée Générale du GODF du 21 au 26 Septembre 1908», Compte Rendu des Travaux du Grand Orient de France, 64 (1908).

[31] Landau, Muslim Opposition to Freemasonry, 190.

[32] Kedourie, Young Turks, Freemasons, and Jews.

[33] Dumont, La Franc-Maçonnerie d’Obédience Française à Salonique, 76.

[34] Письмо Сулеймана (Шломо) Еллина (Бейрут), без даты. Центральный сионистский архив (ЦСА), A412/13.

[35] См. текст клятвы посвящаемого в 1° (Ученик).

[36] Najdat Safwat, Freemasonry in the Arab World (London: Arab Research Centre, 1980) 16. Джессуа, Великий Восток Турции, также утверждает, что большое количество участников стремилось получить через ложи выгоду от младотурок. «Каждый хотел стать масоном, как вожди нового порядка. Тех, кто вступал в ложу по убеждению, было немного».

[37] В 1910 году разгорелись дебаты между Великой Ложей Египта и Османским Великим Востоков (обе организации придерживались Шотландского Устава) относительно прав юрисдикции над Шотландским масонством Египта (формально по-прежнему османского вилайета, но по сути — британской колонии). См. Joseph Sakakini, Rapport Concernant L’Irregularité de la Gr.∙.L.∙. d’Egypte (n.p.: n.p., 1910) and Joseph Sakakini, Incident avec la Grande Loge d’Egypte: Rapport du Fr.∙. Joseph Sakakini (Constantinople: n.p., 1910). Главная Великая Ложа Шотландии отказалась признать юрисдикцию Османского Великого Востока над её членами в Османской империи. См. See Dumont, La Franc-Maçonnerie d’Obédience Française à Salonique, 76.

[38] В число этих лож вошли: «Родина» («Vatan» / «La Patrie»), «Друзья Свободы» («Mouhibbani Hourriyet» / «Les Amis de la Liberte»), «Упорство» («Vefa / Perserverance»), «Ресна» («Resna»), «Рассвет» («Shefak» / «Aurore»), «Воскресшая Византия» («Bisanzio Risorta»), «Верные друзья Единения и Прогресса» («Les Vrais Amis de l’Union et Progrès») и «Османское Братство» («La Fraternite Ottomane»). Jessua, Grand Orient (Gr.∙.Loge) de Turquie.

[39] Согласно утверждениям одного источника, Талат имел в виду создание подпольной сети масонов-мусульман, которая обеспечила бы канал для солидарности мусульман в антиимпериалистической борьбе. См. Öke, Young Turks, Freemasons, Jews, and the Question of Zionism, 210.

[40] Zarcone, Freemasonry and Related Trends, 17-18. Зарконе видит в этом пример мусульманского творчества в масонстве, в отличие от простого поглощения европейских идеалов и стандартов.

[41] Jessua, Grand Orient (Gr.∙.Loge) de Turquie, 10.

[42] Например, ложи ОВВ существовали в Салониках («Мидхат-паша» («Midhat Pasha»)), Иерусалиме («Храм Соломона» («Temple of Solomon»)) и Египте («Нур аль-Мухабба» («Nour al-Mouhabba»), «Аль-Насра» («Al-Nassra»), «Аль-Талах» («Al-Talah») и «Шамс аль-Мушрека» («Chams al-Mushreka»)).

[43] Исаак Рабено де Боттон, Досточтимый (Мастер) ложи «Истина» (ВВФ), 10 октября 1910 г.; цит. по: Dumont, La Franc-Maçonnerie d’Obédience Française à Salonique, 77.

[44] Dumont, La Franc-Maçonnerie d’Obédience Française à Salonique, 77.

[45] Подробное обсуждение Османского Великого Востока см. Éric Anduze, La Franc-Maçonnerie Coloniale au Maghreb et au Moyen Orient (1876-1924): Un Partenaire Colonial et un Facteur d’Éducation Politique dans la Genèse des Mouvements Nationalistes et Révolutionnaires. Universités des Sciences Humanes de Strasbourg, 1996.

[46] Иногда дети-мусульмане отправлялись в местные еврейские школы (особенно школы Alliance Israélite Universelle, а также в школу для девочек Эвелины де Ротшильд. Однако в целом детей в начальные школы отправляли в рамках их собственной религиозной общины. (Османские государственные школы, Рудия, были, теоретически, открыты для представителей всех трёх основных религий, хотя я не нашла доказательств того, что эти школы посещал хоть кто-то из немусульман.) Однако в университетах пересечений было значительно больше, поскольку элита образованной османской молодёжи посещала имперские юридические, медицинские и другие учебные заведения столицы. Также многие обеспеченные молодые люди посещали Американский университет в Бейруте.

[47] В качестве примера Поль Дюмон приводит количество членов ложи «Союз Востока» («L’Union d’Orient») за 1869 год: 143 члена, среди них 53 мусульманина, в том числе управленцы, военные, функционеры, религиозные лидеры и некоторые известные люди. См. Dumont, La Franc-Maçonnerie Ottomane et les «Idées Françaises» à l’Époque des Tanzimat. Напротив, Великий Восток Египта, основанный ложей «Каир» («Le Caire»), которая в 1908 году отделилась от ОВЛА, чтобы «практиковать [а также провозглашать] свободу», казалось, состояла в основном из национальных и религиозных меньшинств. Национальная библиотека Франции (далее НБВ), FM2-140.

[48] Landau, Farmasuniyya.

[49] В Ливане, Сирии и Египте было широко распространено участие в масонстве среди представительных классов. См. Safwat, Freemasonry in the Arab World.

[50] Согласно рассказу Роберта Морриса о путешествии 1876 года, тогдашние вали Сирии (Мухаммад Рашид), каймакам Яффы (Нуреддин Эфенди) и каймакам Наблуса (Мухаммад Саид) были масонами. Morris, Freemasonry in the Holy Land.

[51] См. Cole, Colonialism and Revolution in the Middle East.

[52] Wissa, Freemasonry in Egypt from Bonaparte to Zaghloul.

[53] Cole, Colonialism and Revolution in the Middle East, 147.

[54] Одо пишет, что первый арабский масон был принят в Алжире в 1839 году; к 1864 году вступление в должность алжирского эмира Абдель-Кадира означало как тупик между колонизаторами и колонизированными сообществами, так и фактическую интеграцию мусульман во французское масонство. См. Odo, Les réseaux coloniaux ou la «magie des Blancs».

[55] Как отмечал Якоб Ландау, хотя число членов лож в целом было скромным (от 12 до 100 членов), из-за высоких членских взносов была высокая концентрация видных членов, а также «людей со средствами». Landau, Farmasuniyya.

[56] В то время как в балканских ложах состояли иудеи, армяне и мусульмане, у греков, как правило, были свои отдельные ложи, часто принадлежащие Великому Востоку Греции. Обратите внимание на пример ложи «Прометей» («Prométhée») в Янине, которая была смешанной до тех пор, пока греко-османская война 1897 года не закрыла её двери. Paul Dumont, «La Franc-Maçonnerie dans l’Empire Ottoman: La Loge Grecque Prométhée à Janina», in Daniel Panzac, ed., Les Villes dans l’Empire Ottoman: Activités et Sociétés (Paris: Presses du CNRS, 1991), и Yves Hivert-Messeca, France, Laïcité et Maçonnerie dans l’Empire Ottoman.

[57] Материнская ложа царя Соломона была основана 7 августа 1873 года; сообщается, что мистер Ролла Флойд был Мастером ложи. Файл [18368]; (National Archives Microfilm Publication M862, roll 1034); Jerusalem; Цифровой файл, 1906-10; Central Files of the Department of State, Record Group 59; National Archives — College Park (далее NACP).

[58] Leon Zeldis, Israeli Freemasonry (www.freemasonry.org.il).

[59] Файл [18368]; (National Archives Microfilm Publication M862, roll 1034); Jerusalem; Numerical File, 1906-10; Central Files of the Department of State, Record Group 59; NACP.

[60] Среди основателей, упомянутых в одном масонском отчёте, были Ахмад Бедир аль-Халиди, Габриэль Самури, Цезарь Арактинджи, Тамари «и другие»; из евреев были Мориц Штайнберг, Йозеф Файнберг, Менахем Штайн, Яков Литвинский, Давид Мойал, Авраам Леви и Михал Хорвиц. See ha-Boneh he-Hofshi (январь 1935 г.). CZA A192/1108.

[61] Zeldis, Israeli Freemasonry. Большинство учёных приписывают основание ложи этой группе иностранцев, но историки ложи настаивают на местной инициативе.

[62] Tidhar, Barkai: Album ha-yovel.

[63] См. Ha-Boneh he-Hofshi (Jan 1935). CZA A192/1108.

[64] Zeldis, Israeli Freemasonry.

[65] В это время в число ведущих лож ВВФ на Ближнем Востоке также входили: Сирия («Syria», Алеппо, основан в 1890 г.); «Либан» («Le Liban», Бейрут, 1876 г.); «Египетские пирамиды» («Les Pyramides d’Egypte», Александрия, 1891-1900); «Нил» («Le Nil», Каир, 1894 г.); «Звезда Босфора» («Etoile du Bosphore», Константинополь, 1880 г.); и «Истина» («Veritas», Салоники, 1904 г.). GODF, Catalogue.

[66] Письмо М. Шёнберга к ВВФ от 22 апреля 1904 г. Переписка с ложей указывает на то, что эта ложа называлась на иврите — «Barkai». GODF, Boxes 1126-1127.

[67] Письмо М. Шёнберга Вадекару, Генеральному секретарю ВВФ, от 19 марта 1906 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[68] Письмо М. Шёнберга к ВВФ от 30 августа 1906 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[69] Письмо «Рассвета» к ВВФ от 31 августа 1908 г. Указанный отчёт отсутствует в протоколах. В ответ на эти жалобы ложа «Истина» в Салониках, тесно связанная с новыми правящими властями, пообещала проинформировать младотурок о ситуации в Палестине и потребовать возмещения ущерба. Письмо «Истины» к «Рассвету» от 20 октября 1908 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[70] Я нашла свидетельства существования в Палестине трёх масонских лож в период до Первой Мировой войны: «Рассвет» («Barkai»), «Храм Соломона» («Temple of Solomon») и «Мориа» («Moriah»). Была также нерегулярная (непризнанная) ложа, основанная Шимоном Мойалом в Яффе в 1910-1911 гг., но, помимо жалобы «Рассвета» на то, что Мойал «посвящал людей направо и налево», мы мало знаем об этой ложе. Письмо «Рассвета» к ВВФ от 10 февраля 1911 г. GODF, Boxes 1126-1127. Израильский масон утверждает, что в Хайфе была, по крайней мере, ещё одна ложа, «Кармель» («Carmel»). Zeldis, Israeli Freemasonry. Я нашла доказательства существования ложи на севере, но не более того. Письмо вице-консула Франции в Хайфе министру иностранных дел Франции от 20 февраля 1912 г. Микрофильм 134, Correspondence Politique et Commerciale/Nouvelle Série (Turquie), France — Ministère des Affaires Étrangères (далее FMAE). В Encyclopedia Judaica также утверждается, что три ложи были основаны в 1910-1911 годах под эгидой Великой Ложи Шотландии, но это, вероятно, ошибка. Freemason.

[71] Yodilovitz, Skira ‘al ha-bniah al-hofshit, 12. Александр Фиани и Морис Шёнберг были соответственно Досточтимым Мастером и Секретарём ложи. В 1907 году Досточтимым Мастером был избран Цезарь Арактинджи, который занимал этот пост до 1928 года (с некоторыми перерывами).

[72] Вся статистика лож была собрана автором на основе данных из списков членов, найденных в GODF, Boxs 1126-1127, и David Tidhar, Barkai: Album ha-yovel.

[73] См. Mordechai Eliav, Die Juden Palästinas in der deutschen Politik: Dokumente aus dem Archiv des deutschen Konsulats in Jerusalem, 1842-1914 (Tel Aviv: ha-Kibbutz ha-Meuchad, 1973).

[74] Согласно османской переписи 1905 года, османское население Иерусалима, составлявшее 32 000 человек, включало 41,3% евреев, 33,8% мусульман и 24,8% христиан. Если бы учитывались евреи, не являющиеся жителями Османской империи, эта пропорция была бы намного выше. См. Uziel Schmelz, «The Population of Jerusalem’s Urban Neighborhoods according to the Ottoman Census of 1905», Scripta Hierosolytmitana 35 (1994).

[75] См. Dumont, La Franc-Maçonnerie d’Obédience Française à Salonique, где обсуждается социальная принадлежность салониканских масонов; Dumont, La Franc-Maçonnerie dans l’Empire Ottoman и Hivert-Messeca, France, Laïcité et Maçonnerie dans l’Empire Ottoman, где говорится о составе лож Янины; и Cole, Colonialism and Revolution in the Middle East, где анализируется социальная основа масонства Египта.

[76] Rashid Khalidi, «Society and Ideology in Late Ottoman Syria: Class, Education, Profession and Confession», в John Spagnolo, ed., Problems of the Modern Middle East in Historical Perspective: Essays in Honor of Albert Hourani (Ithaca: Reading, 1992), 126.

[77] Камаль ад-Дин Арафат был мэром Наблуса.

[78] Рафик и Сулейман Абу Газали были гражданскими судьями из Наблуса.

[79] Саид Абу Хадра из Газы служил в меджлис-и-умуми (младотурецком парламенте) и безуспешно баллотировался в османский парламент 1912 года.

[80] Умар аль-Битар был мэром Яффы.

[81] Восемь членов семьи Джаффана Даджани были членами ложи «Рассвет»; все они были членами османских юридических, муниципальных, государственных и образовательных учреждений.

[82] Четыре члена семьи аль-Халиди были масонами ложи «Рассвет». Один из них, Джамиль аль-Халиди, также был членом «Храма Соломона».

[83] Саид Ахмад Нашашиби и Рагеб Нашашиби были членами «Рассвета№; Рагеб, избранный в османский парламент в 1912 году, также был членом «Храма Соломона».

[84] Аталлах, Якуб и Юсуф Бурдкуш были недавними выпускниками Американского университета в Бейруте.

[85] Юсуф и Наим аль-Исса принадлежали к ложе «Рассвет». Юсуф был одним из ведущих членов яффского отделения партии «Единение и прогресс», а также был редактором важной газеты Filastin.

[86] Селим и Вади Мантура были бизнесменами.

[87] Джордж, Ханна и Жан Слейм были купцами из ложи «Рассвет».

[88] Рикардо Хабиб Соулбан работал в Имперском Османском банке, а Шукри был начальником железнодорожной станции Дерабан.

[89] Эмиль Тамари был переводчиком, а Вадих Салим Тамари — бизнесменом.

[90] Амзалеки были богатой еврейской семьёй, прибывшей в Яффу из Гибралтара; в результате они получили британское гражданство.

[91] Несколько Эльяшаров были главными раввинами Иерусалима из известной сефардской семьи.

[92] Мани были самой важной еврейской семьёй в Хевроне.

[93] Давид Мойал, сын богатого иммигранта из Северной Африки в Яффе, был юристом, занимавшимся продажей земли, и частым посредником в еврейско-арабских переговорах.

[94] Ещё одна важная раввинская семья Иерусалима.

[95] Семья Валеро была богатой сефардской еврейской семьёй иерусалимских банкиров. Три члена семьи были масонами в ложах «Мориа» и «Рассвет».

[96] Цит. по: Benjamin Nathans, «Habermas’s Public Sphere in the Era of the French Revolution», French Historical Studies, 16, 3 (1990): 633.

[97] Например, взносы в ложе «Мориа» составляли 100 франков за посвящение (выплачивались двумя частями); 20 франков за переход из 1° в 2°; 40 франков за переход из 2° в 3°. Ежегодные сборы составляли 30 франков, подлежащих уплате по триместрам; членство обходилось в 40 франков в год со скидкой до 10 франков для Мастеров (обладателей 3°). Важно отметить, что офицеры Османской армии освобождались от уплаты каких-либо сборов. См. письмо от 11 марта 1913 г., BN, RES FM2-142. Хотя это было совершенно недоступно для обычного подёнщика, который зарабатывал от 0,5-2 (сапожники) до 6-8 франков в день (обивщики мебели), доктора зарабатывали 6000-15000 франков в год, а юристы — 1000-3600 франков в год. См. La Palestine Economique, 1 мая 1908 г., Box 477, FMAE; и Ruppin to ZAC, 25 апреля 1912 г. CZA, Z3/1448.

[98] Например, по словам Клэя, Османский Имперский банк нанимал почти исключительно христиан, реже евреев, а мусульман — только на второстепенные служебные должности. Christopher Clay, «The Origins of Modern Banking in the Levant: The Branch Network of the Imperial Ottoman Bank, 1890-1914», International Journal of Middle East Studies 26/4 (ноябрь 1994 г.).

[99] Jessua, Grand Orient (Gr.∙.Loge) de Turquie.

[100] Рашид Халиди пишет, что другой иерусалимский депутат, Рухи аль-Халиди, также был масоном, членом ВВФ. Хотя я не нашла его имени ни в одном из списков членов палестинских лож, вполне вероятно, что он был посвящён во время службы в качестве османского консула в Бордо. Rashid Khalidi, Palestinian Identity: The Construction of Modern National Consciousness (New York: Columbia University Press, 1997) 79.

[101] Из материалов различных масонских лож Египта мы знаем, что периодически проводились масонские собрания с целями установления контактов, и масоны, которые переезжали или путешествовали из одного места в другое, имели готовую сеть, готовую оказать им помощь при встрече. См. CZA A192/812.

[102] Yosef Eliyahu Chelouche, My Life [Parshat hayai], 1870-1930 (Tel Aviv: Stroud, 1930) 194.

[103] Нынешний Секретарь ложи «Рассвет» отказался раскрыть, располагает ли ложа архивными материалами османского периода. После Первой Мировой войны бывший Досточтимый Мастер ложи Цезарь Арактинджи сообщил в центральный офис ВВФ, что во время войны его дом (бывшая штаб-квартира ложи) был разрушен. Возможно (хотя и неизвестно наверняка), что и всё содержимое ложи не пережило изгнания масонов во время этой или многочисленных последующих войны. Письмо Арактинджи (в Конье) к ВВФ, 8 января 1919 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[104] Зимой 1913 года итальянец по имени Сальваторе Гарсия проник в ложу «Мориа» и сообщил о её деятельности антимасонскому французскому консулу, а также различным религиозным общинам. В результате этого разоблачения семь или восемь участников столкнулись с «полным разорением». Позже Гарсия попытался основать ещё одну масонскую ложу в Египте, выдавая себя за еврея и в процессе этого скомпрометировав дочь респектабельной раввинской семьи. Письмо к ВВФ, 12 февраля 1917 г. BN, RES FM2-142.

[105] Банкеты в ложах проводились, например, для сбора средств на раздачу зимней одежды Османской армии.

[106] Например, ложа попыталась вмешаться в дела Аниса Джабер-бея, который к сентябрю 1908 года оказался в нищете. Арактинджи также пытался добиться от имени масонов участия ВВФ в делах с потенциальными и бывшими работодателями. Например, в 1907 году Астрюк успешно лоббировал назначение на должность директора больницы Ротшильда в Иерусалиме благодаря помощи, предложенной Парижем. Однако в двух случаях неправомерного увольнения масонов, связанных с железной дорогой Яффа-Иерусалим и морскими сообщениями в порту Яффа, парижский ВВФ отказался вмешаться под предлогом того, что важность Яффы (для Франции) перевешивает братские обязательства. Письмо от июля 1913 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[107] Instituto de Cultura Juan Gil-abert, Exposición: La Masoneria Española, 1728-1939, 34

[108] Grand Orient de France. Suprême Conseil pour la France et les Possessions Françaises, Instruction Pour Le Second Grade Symbolique (Compagne).

[109] Al-Yasu’i, al-Sirr al-Masun Fi Shi’at al-Farmasun.

[110] 11 января 1910 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[111] 11 января 1910 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[112] Хафиз аль-Саид. В примечании Арактинджи добавил: «Мы уже написали Османскому Великому Востоку обо всех его жалких качествах, особенно о его избрании, которого он достиг с помощью деспотизма». Письмо «Рассвета» к ВВФ от 8 ноября 1909 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[113] Письмо Арактинджи к ВВФ от 7 апреля 1913 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[114] См. André Combs, «Le Grand Orient de France en Palestine», Chroniques d’Histoire Maçonnique, 52 (2001): 37.

[115] 11 марта 1913 г. BN, RES FM2-142.

[116] 11 марта 1913 г. BN, RES FM2-142.

[117] 29 апреля 1913 г. BN, RES FM2-142.

[118] Авраам Абушадид, Йом Тов Амон, Ниссим Фархи, Эзра Аструк и Моше Йешая; Ибрагим Каттан; Генри Фриджер и Марсель Друйяр.

[119] Их называли «иностранцами», несмотря на то, что все члены-евреи родились на территории Османской империи (двое — в Иерусалиме, один — в Константинополе, и двое — в Софии). BN, RES FM2-142.

[120] Письмо Арактинджи к ВВФ от 7 апреля 1913 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[121] Письмо ВВФ к Арактинджи от 24 апреля 1913 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[122] Хотя французский был официальным «литургическим языком» лож ВВФ, «Рассвет» из Яффы проинформировал штаб-квартиру в Париже, что они используют арабский язык для основной деятельности лож, поскольку многие члены не знают французского в достаточной мере. Ложа «Друзья Прогресса» («Les Amis du Progrès») в Эль-Мансуре (Египет) перевела обряды ВВФ на арабский язык, и «Рассвет» использовал эти переводы в своей работе вместе с выжимками на французском. Письмо Арактинджи к ВВФ от 19 мая 1911 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[123] Письмо Арактинджи к ВВФ от 24 июня 1913 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[124] Письмо к ВВФ от 27 июня 1913 г. BN, RES FM2-142. Это письмо процитировано по: Lucien Sabah, «La loge Moriah à l’Or.∙.de Jérusalem, 1913-14», Chroniques d’Histoire Maçonnique, 35 (1985), 70-74. GODF, Boxes 1126-1127. Письмо Арактинджи к ВВФ от 24 июня 1913 г.

[125] Там же.

[126] См. Khalidi, Palestinian Identity and Neville Mandel, The Arabs and Zionism before World War I (Berkeley: University of California Press, 1976).

[127] Письмо Арактинджи к ВВФ от 24 июля 1914 г. GODF, Boxes 1126-1127.

[128] Там же.

[129] 18 октября 1913 г. Цит. по: Sabah, La loge Moriah.

[130] Sabah, La loge Moriah.

[131] По заявлениям ложи «Мориа», «эта работа, на первый взгляд коммерческая, является, напротив, в первую очередь гражданской, и мы её очень ждём. В действительности следует иметь в виду, что французское гражданское население чрезмерно стеснено в Иерусалиме» (хотя является преимущественно масонским). «Остальное население состоит из верующих всех орденов». Письмо «Мориа» к ВВФ, 2 октября 1913 г. BN, RES FM2-142. В 1912 году Анри Фригере написал французскому правительству письмо с предложением создать французское концессионное общество по модели Палестинской торговой компании (Société Commerciale de Palestine), учреждённой видными деятелями Иерусалима от всех трёх религий региона. См. письмо Фригере от 17 мая 1912 г. BN, RES FM2-142.

[132] В исследовании, представленном членом ложи «Мориа» Ниссимом Фархи (директором начальной школы Всемирного еврейского союза в Иерусалиме), насчитывалось 20 школ шести религий/конфессий и пяти разных национальностей, обучающих 10 000 иерусалимских детей. 19 июня 1913 г. BN, RES FM2-142. В сообщении El Liberal утверждалось, что в Иерусалиме 73 школы. El Liberal, v. 1, №22, 23 апреля 1909 г.

[133] Sabah, La loge Moriah.

[134] 18 октября 1913 г. BN, RES FM2-142.

[135] См. файл CZA, A192/812. См. также CZA, A192/816, в частности, встречу Масонской ассамблеи школьного нейтралитета и светских исследований (L’Assemblée Maçonique de la Neutralité Scolaire et des Études Laïques) в ноябре 1910 года. В Ливане масоны из ложи «Ливан» («Le Liban») утверждали, что конфессиональное образование способствует «разделению страны, нетерпимости и увековечиванию религиозной ненависти».

[136] 10 февраля 1914 г. BN, RES FM2-142.

[137] Письмо «Мориа» к ВВФ от 25 мая 1914 г. BN, RES FM2-142.

[138] Письмо ВВФ Фригере от 11 июня 1914 г. BN, RES FM2-142. Это утверждение вычеркнули в исходном письме — возможно, посчитав слишком дерзким или констатирующим очевидные вещи.

[139] См. Tidhar, Barkai: Album Ha-Yovel and David Tidhar, Sefer Ahim: 60 Years of Barkai [Book of Brothers: 60 Years of Barkai] (Tel Aviv).