Фра:. Ураниэль Альдебаран 33º, 90º, 97º, 98° SIIEM, 99º Hon WAEO, K:.O:.A:.
В жаркий июньский день, когда солнце нещадно палило над Римом, а воздух дрожал от зноя, римские рыбаки готовились к одному из самых загадочных религиозных празднеств своего времени. Седьмое июня было отмечено в календаре особой записью — Ludi Piscatorii, рыбацкие игры в честь Тиберина, божественного духа великой реки, которая дала жизнь Вечному городу. Но этот праздник таил в себе странную и жестокую красоту: всю рыбу, выловленную в этот священный день, ждала участь не на рыночных прилавках, а в пламени алтаря бога огня Вулкана.
История этого необычного ритуала уходит корнями в туманное прошлое III века до нашей эры, когда Рим еще только формировал свою религиозную традицию. Организацией праздника руководил претор урбанус — городской претор, что подчеркивало государственную важность происходящего. Это было необычно, поскольку большинство других общественных игр находились в ведении эдилов, но Ludi Piscatorii разделяли привилегированный статус с Ludi Apollinares, также управляемыми претором.
Сам ритуал поражал своей символической глубиной. Живую рыбу, еще трепещущую от речной воды, бросали в священный огонь храма Вулкана как замену человеческим жертвам — «pro animis humanis», как записал римский грамматик Фест во втором веке нашей эры. Логика этого обряда была проста и в то же время поэтична: рыбы при жизни были защищены от разрушительной силы огня, обитая в водной стихии, и потому их жертвоприношение должно было умилостивить Вулкана, чтобы он пощадил от пожаров то, что легко могло загореться в летнюю жару.
Рыбаки и ныряльщики, промышлявшие по всему руслу Тибра, составляли собственную корпорацию, признанную государством. Их улов в этот день не попадал на рынок — «quorum quaestus non in macellum pervenit», как точно зафиксировал Фест, — но направлялся прямиком в священную область Вулкана, расположенную в западной части Римского форума.
Здесь, в археологическом комплексе, который современные ученые называют Вулканал, разворачивалась главная драма праздника. Это место было одним из древнейших святилищ Рима, возможно, современником самого основания города. Джакомо Бони, выдающийся итальянский археолог, раскопавший это место в 1899-1905 годах, обнаружил остатки алтаря, вырубленного прямо из натурального туфа, с каменными блоками, определявшими границы священной территории — Area Volcani. Находка мраморной плиты 1548 года, ныне хранящейся в Неаполе, свидетельствует о том, что культ продолжал существовать и в имперские времена: император Август в 9 году до нашей эры делал здесь посвящения Вулкану.
Ludi Piscatorii были частью более широкой религиозной системы, связанной с почитанием стихий огня и воды. Тот же ритуал жертвоприношения рыбы повторялся 23 августа во время Volcanalia — главного праздника Вулкана. Это не было случайностью: римляне видели в союзе противоположных стихий глубокий смысл очищения и защиты, а жаркие летние месяцы требовали особого внимания к опасности пожаров.
Но кем был Тиберин, которому посвящались эти игры? В римской мифологии он предстает как одно из трех тысяч речных божеств, детей первозданных богов Океана и Тефии. Согласно «Энеиде» Вергилия, именно Тиберин явился Энею во сне, объявив ему, что тот достиг своей истинной родины, и успокоил воды, чтобы корабли троянцев безопасно достигли берега. Тиберин также считался спасителем близнецов Ромула и Рема, направив их к волчице Лупе, а позже — спасителем и супругом их матери, весталки Реи Сильвии.
Культ Тиберина был глубоко укоренен в римской религиозной практике. Каждый май, в рамках архаичного ритуала Argei, в реку бросали двадцать семь соломенных кукол — символических заменителей древних человеческих жертв. Эта церемония проходила с участием понтификов, весталок и преторов, которые торжественно шествовали по двадцати семи священным местам, собирая плетеные фигуры, а затем бросали их с древнейшего римского моста Pons Sublicius в воды Тибра.
Овидий в своих «Фастах» приводит любопытное объяснение этого обряда, вкладывая его в уста самого Тиберина: ранние греческие поселенцы в старости тосковали по родине и просили быть похороненными в реке как символический возврат в родные края после смерти. Но было и другое толкование — что куклы заменяли настоящие человеческие жертвы, которые когда-то требовал Сатурн.
Сложность интерпретации этих ритуалов усугубляется тем, что источники наших знаний о них прошли через несколько этапов передачи, каждый из которых накладывал свой отпечаток на первоначальную информацию. В основе наших сведений лежит монументальный труд Веррия Флакка — вольноотпущенника, ставшего одним из величайших ученых августовской эпохи. Его сорокатомный словарь «De verborum significatu» был первым крупным алфавитным латинским словарем и настоящей сокровищницей антикварных знаний.
Флакк занимал исключительное положение при дворе Августа: император поручил ему воспитание своих внуков Гая и Луция, назначив жалованье в сто тысяч сестерциев в год при условии, что тот не будет брать новых учеников. Современные исследования показывают, что создание его словаря было не личным проектом одиночки, а результатом коллективной работы целой мастерской ученых, секретарей и переписчиков — примером того, что можно назвать интеллектуальным фордизмом античности. Флакк использовал утерянный ныне труд Варрона «Antiquitates rerum humanarum et divinarum» и цитировал множество авторов, чьи произведения дошли до нас только благодаря его свидетельствам.
Труд Флакка лег в основу Fasti Praenestini — мраморного календаря с аннотациями, воздвигнутого в форуме города Пренесте, вероятно, в честь календарной реформы Августа 8 года нашей эры. Фрагменты этого календаря, обнаруженные в XVIII веке, сохранили для нас записи о январе, марте, апреле, декабре и части февраля, включая описания триумфов Августа и Тиберия.
Во втором веке нашей эры сорок томов Флакка были сокращены до двадцати Секстом Помпеем Фестом, грамматиком, предположительно происходившим из Нарбонна в Галлии. Фест не просто механически сокращал текст — он обновлял язык, исключая устаревшие латинские слова, добавлял собственные критические замечания и документировал свои изменения в отдельной работе «Priscorum verborum cum exemplis», которая, к сожалению, не сохранилась. Единственная рукопись Феста — одиннадцативековой Codex Farnesianus, ныне хранящийся в Неаполе — дошла до нас в печальном состоянии: она потеряла первую половину алфавитных записей и пострадала от пожара.
Последнюю ступень в передаче знаний о Ludi Piscatorii представляет эпитома, созданная в конце VIII века Павлом Диаконом для библиотеки Карла Великого. Павел Варнефрид, как его звали по рождению, был лангобардским монахом, известным прежде всего как историк лангобардов и готов. Он сократил труд Феста примерно наполовину, исключив записи, которые считал ненужными или избыточными, и убрав многие детали, включая ценные цитаты. Интересно, что правильная идентификация Павла Диакона как автора эпитомы была установлена только в конце XIX века, хотя французские ученые эпохи Возрождения уже подозревали эту связь.
Местоположение праздника вызывает споры среди исследователей. Овидий в «Фастах» указывает, что видел игры на дерне Марсова поля — «in turf of the Campus Martius», тогда как итальянские источники, основанные на свидетельстве Феста, помещают торжества в районе Трастевере. Это расхождение может отражать либо разные этапы развития праздника, либо существование нескольких традиций его проведения.
Археологические исследования Вулканала открыли удивительную картину древнейшего культового места Рима. Раскопки Джакомо Бони выявили не только остатки алтаря, но и следы лестницы, вырубленной в туфе Капитолийского холма и ведущей к храму Согласия. В священной области были найдены многочисленные вотивные приношения, фрагменты ваз, статуи и кости жертвенных животных, датируемые от VI-V до III-II веков до нашей эры.
Особенно интригующей находкой стала связь Вулканала с загадочным Lapis Niger — «черным камнем», который римляне считали либо могилой Ромула, либо местом его убийства сенатом. Под черным мраморным покрытием, установленным, вероятно, во времена Юлия Цезаря, Бони обнаружил одну из древнейших латинских надписей, датируемую 570-550 годами до нашей эры. Надпись выполнена бустрофедонным способом — строки чередуются слева направо и справа налево, что характерно для архаических текстов.
Символическое значение Ludi Piscatorii выходило далеко за рамки простого религиозного обряда. В жертвоприношении рыбы огню римляне видели глубокую метафору гармонии противоположностей. Вода и огонь — две стихии, которые в обычных условиях враждебны друг другу, в ритуале объединялись для общего блага города. Рыба, защищенная водной стихией от разрушительной силы огня, становилась идеальной жертвой для умилостивления Вулкана в самое опасное время года, когда угроза пожаров достигала пика.
Этот символизм приобретал особую актуальность в контексте римского понимания божественного порядка. Римляне не смешивали божеств различных сфер — небесных, земных и подземных — в одном ритуале. Поэтому хотя игры проводились в честь Тиберина, земного божества, само жертвоприношение адресовалось Вулкану, небесному богу. Это разделение отражало сложную теологическую систему, где каждое божество имело свою четко определенную сферу влияния.
Связь Ludi Piscatorii с другими римскими праздниками раскрывает еще одну грань их значения. Праздник приходился на начало Vestalia — главного праздника богини домашнего очага Весты, который длился с 7 по 15 июня. В эти дни открывался внутренний алтарь храма Весты, обычно недоступный для посторонних, а в последний день праздника грязь из храма выносили к Тибру. Таким образом, рыбацкие игры оказывались частью более широкого ритуального цикла, связывающего домашний очаг, реку и огонь в единую символическую систему.
Административная организация праздника также заслуживает внимания. Управление Ludi Piscatorii претором урбанусом, а не эдилами, как в случае большинства других игр, подчеркивало их особый статус. Претор урбанус был высшим магистратом, ответственным за правосудие между римскими гражданами, и его участие в празднике придавало ему официальную государственную значимость. Корпорация рыбаков, объединявшая всех, кто промышлял в водах Тибра, включая ныряльщиков, была официально признана римским государством, что говорит о важности их деятельности для городской экономики.
Современные исследования открывают новые перспективы в изучении этого древнего праздника. Festus Lexicon Project Университетского колледжа Лондона работает над сбором и переизданием всех фрагментов труда Феста с переводами, стремясь стимулировать новые дебаты о Фесте и августовской антикварной традиции. Критическое издание Уоллеса Линдсея 1913 года остается стандартным, но новые археологические находки и методы анализа текстов продолжают расширять наше понимание древних ритуалов.
Загадки, связанные с Ludi Piscatorii, далеко не исчерпаны. Дискуссия о том, кому именно предназначались жертвоприношения — Вулкану или Весте, как утверждают некоторые современные интерпретации, — требует дальнейшего изучения. Расхождения в локализации праздника между различными источниками могут отражать эволюцию ритуала на протяжении веков или существование параллельных традиций.
Особенно интересным представляется вопрос о соотношении государственного и народного элементов в празднике. С одной стороны, это был официальный ритуал, проводимый под руководством высшего магистрата, с другой — он глубоко укоренен в профессиональной культуре рыбаков, чья повседневная деятельность была неразрывно связана с рекой. Эта двойственность отражала характерную для римской религии способность интегрировать локальные культы в общегосударственную систему, не лишая их при этом своеобразия.
Исторический контекст возникновения Ludi Piscatorii в III веке до нашей эры также заслуживает внимания. Это было время, когда Рим активно расширял свое влияние в Средиземноморье, но одновременно испытывал потребность в укреплении внутреннего единства и религиозной идентичности. Включение древних местных культов в официальную религиозную систему было важным элементом этой политики. Праздник рыбаков становился способом интеграции профессиональной группы в общегражданское сообщество через общие религиозные практики.
Символическое измерение праздника приобретало особую глубину в контексте римских представлений о взаимоотношениях человека и природы. Тибр был не просто географическим объектом, но живым божеством, требующим почитания и способным как помочь, так и навредить. Регулярные подношения — будь то рыба в июне или соломенные куклы в мае — поддерживали необходимый баланс в отношениях между городом и рекой, обеспечивали божественное покровительство торговле, транспорту и повседневной жизни римлян.
Культурное наследие Ludi Piscatorii продолжало жить и после исчезновения самого ритуала. Образы Тиберина в римском искусстве — могучий бородатый мужчина, возлежащий на земле с текущими из волос и бороды потоками воды — стали классическим способом изображения речных божеств в европейском искусстве. Знаменитая статуя XVII века на Капитолии, первоначально изображавшая бога Тигра, была переосмыслена как Тиберин и стала одним из символов Рима.
Изучение Ludi Piscatorii открывает окно в мир римской религиозности, где практическое и сакральное, государственное и личное, древнее и новое сплетались в сложную, но гармоничную систему. Этот небольшой праздник рыбаков оказывается микрокосмом римской цивилизации — с ее способностью интегрировать разнообразные элементы в единое целое, ее глубоким чувством связи с природными силами и ее мастерством в создании ритуалов, которые одновременно служили религиозным, социальным и политическим целям.
Трагедия заключается в том, что об этом удивительном празднике мы знаем лишь фрагменты — осколки великой культурной традиции, дошедшие до нас через цепочку сокращений и переосмыслений. Но даже эти фрагменты позволяют увидеть красоту и сложность римского религиозного мышления, где каждый ритуал был частью великой симфонии, связывающей человека с космосом, сообщество с божеством, настоящее с вечностью.
Источники
- Овидий. Фасты, Книга VI, 235-240
- Секст Помпей Фест. De verborum significatu (эпитома Веррия Флакка)
- Павел Диакон. Эпитома Феста
- CIL VI.457 — надпись Августа о посвящении Вулкану, 9 г. до н.э.
- Fasti Praenestini — календарные фрагменты Веррия Флакка
- Дионисий Галикарнасский. Римские древности
- Плутарх. Сравнительные жизнеописания
- Светоний. О грамматиках, 17 (о Веррии Флакке)
- Smith, William (ed.). A Dictionary of Greek and Roman Antiquities. London: John Murray, 1890
- Lindsay, W.M. (ed.). Sexti Pompei Festi De verborum significatu quae supersunt cum Pauli epitome. Leipzig, 1913
- Boni, Giacomo. Archaeological excavation reports, Roman Forum, 1899-1905
- Festus Lexicon Project, University College London
- Verrius Flaccus, Festus and Paul: Lexicography, Scholarship and Society. Conference proceedings, 2007
- Digital Maps of the Ancient World — Ludi Piscatorii entry
- Vulcanal and Lapis Niger archaeological studies, various authors
